Закончил Згук под громкий смех спутников. Смех, надо сказать, был больше похож на унылый вой стаи бездомных псов, безуспешно пытающихся отыскать хоть что-нибудь съестное на заброшенном кладбище тёмной осенней ночью.
— Я знаю, зачем и куда вы едете, — сказал Стёпка, когда завывания утихли. — И нет у вас никакого приказа. Свежая кровь вам нужна, да? Вампирчики жратенки захотели, силы у них на исходе у бедняжек… Не обломится вам здесь ничего, понятно! Это я вам говорю!
С мертвенно белых лиц разом слетело выражение веселья. И сделались эти лица действительно жуткими и по-настоящему пугающими. И в глазах у каждого моментально разгорелись голодные кровавые огоньки. Как будто вампиры, узнав, что их замыслы разоблачены, бросили притворяться и стали сами собой. И будь на месте Степана обычный человек, пусть даже и взрослый опытный мужчина, он всё равно дрогнул бы при виде этих отвратительных физиономий. Стёпке показалось, что даже вампирские кони, вполне обычные, скорее всего, кони, хищно оскалились и тоже уставились на него жаждущими крови глазами.
Згук ловко спешился, в одно плавное движение перетёк с седла на землю, и встал напротив Степана, глядя на него уже несколько по-иному, внимательно и изучающе. Без насмешки. Левое веко у него было слегка обезображено шрамом, отчего казалось, что вампир щурится, прицеливаясь… к Стёпкиной, например, шее. Висящие крест-накрест кожаные перевязи топорщились отполированными рукоятями ножей, и было этих ножей чуть ли не вдвое больше, чем у того же Оглока.
— Вот с него мы и начнём, — предложил тучный вампир с рыхлым, морщинистым лицом, облизываясь на Стёпку и противно причмокивая. — Молодой, свеженкий, горячая кров. Приступай, Згук, у тебя право первого укуса.
Стёпка невольно поёжился. По спине под рубашкой побежала вниз перепуганная капелька пота.
— Нет-нет-нет, — Згук поднял руку, шевельнул длинными отполированными когтями, и они у него плавно втянулись, словно у кошки. — Что-то здесь неладно. Не нравится мне этот слишком отважный отрок, — он бросил быстрый взгляд по сторонам, желая ещё раз убедиться, что засады нет, — и не убедился. Но расслабляться не спешил и руки держал поближе к оружию.
— Да ладно, Згук. Хэнса тувеэру, — лениво проговорил молодой вампир с очень узким лицом. — Стоит ли из-за одного недоростка голову напрягат? Выпит его и дело с концом. Лас ир?
С мягкими знаками вампиры были явно не в ладах.
— Первый встречный отрок, — начал перечислять Згук. По-весски он говорил, видимо, специально для Степана. — Стоит один, посреди пустынной дороги, вдали от поселений. Слишком много знает, слишком в себе уверен, одет не по-таёжному, речь не деревенская. Не вооружён… кажется. Не защищён амулетами и оберегами. При этом позволяет себя насмехаться, хотя и ведает, кто мы такие и что можем с ним сделать. И ты говоришь, Строк, что не стоит из-за него беспокоиться. Я был лучшего мнения о тебе, госэн гён.
Он был не дурак, он правильно всё просчитал и потому не торопился набрасываться. Видимо, не зря именно его назначили командиром этого жуткого отряда. Если бы Степан знал, каким образом вампиры становятся командирами летучей стаи, он подобрал бы другое слово вместо нейтрального и вполне мирного «назначили». Впрочем, к делу это не относится.
— Кто стоит за тобой, отрок? Кто тебя сюда поставил?
— Сюда я встал сам, — гордо сказал Стёпка, ощущая в груди горячую молчаливую поддержку гузгая. — А стоит за мной… весь Таёжный улус.
Вампир ещё раз зыркнул по сторонам, покривил бескровные губы:
— Складно врёшь, отрок. Да вот беда: некогда нам твои сказки выслушивать. Торопимся мы. Надобно нам свои дела завершить, пока герцог не слишком далеко уехал.
— Вот и разворачивайтесь, — сказал Стёпка. Прозвучало слишком кратко и не очень весомо, поэтому он добавил, постаравшись побольнее уязвить. — И езжайте себе за своим герцогом. Обойдётесь без крови.
Вампиры по примеру своего командира тоже спешились, завораживающе-слитным движением переместившись на землю. Один остался в седле, видимо, для подстраховки, потому что он на Стёпку не смотрел, вертел настороженно головой по сторонам и то и дело оглядывался. Подозревали враги неладное — и правильно подозревали.
Они встали полукругом перед Степаном. Они были все разные и в то же время одинаковые. Одинаково страшные и противные. И несло от них чем-то затхлым и неживым. Серые хламиды, покрытые дорожной пылью, свисали почти до земли, отчего вампиры казались похожими на сложивших крылья огромных нетопырей. Стёпка представил, как эта жуткая семёрка втягивается в ничего не подозревающее село, как они разъезжаются по переулкам, привязывают коней и деловито начинают своё кошмарное пиршество. Крики, страх, слёзы — клыки впиваются в одно горло за другим, спасения нет…