— Что ты плетёшь, демон? — предсказуемо вскипает Благомысл. — Вас тут никто не ждал! По какому праву вы сюда посмели заявиться? Вы кто?
Ванька испуганно косится на Степана. А тот напротив чувствует в себе необходимую уверенность. Сомнения в нём почти пропали, и настоящая хорошая злость кипит внутри, подогреваемая гузгаем.
— Хороший вопрос, — говорит он. — Сразу видно, что вы не местные. Вот это, например, если кому здесь ещё неизвестно, княжич Боеслав, сын и наследник князя Могуты. И между прочим, будущий законный правитель Таёжного княжества.
И говоря это, он смотрит прямо в глаза пресветлому князю Всеяру. А тот слушает молча, только губами слегка дёргает, выдавая негодование и злость.
— И вы все, хочу вам напомнить, находитесь на территории этого княжества, — продолжает тогда Стёпка, очень по-взрослому. Это гузгай помогает ему не сбиваться и говорить связно и чётко. — И теперь возникает вот какой ещё вопрос: кто ВЫ все такие? И что вы здесь, гости не слишком дорогие, втайне от законного правителя и хозяина этих земель делаете? Заговоры устраиваете или, может, подлость какую нехорошую замыслили?
Ванька невольно хрюкает, а Боеслав, чтобы не улыбнуться, сжимает губы, потому что первый страх у него уже прошёл и он вспомнил о том, кто он есть и как ему себя следует держать.
— Довольно! — стучит в великом раздражении по столу тяжёлым кубком пресветлый князь. — Не с руки нам выслушивать невесть кого! Демоны эти наглые, княжичи недорослые… Вывести их вон!
Несколько слуг с решительным видом направляются к мальчишкам, но для начала им необходимо обойти столы. И когда они их обходят, оказывается, что уже поздно. Потому что в ответ на Стёпкин призыв, в шатёр, разрывая его, просовывается огромная и страшная голова дракона. Просовывается, распахивает пасть и оглядывает тяжёлым взглядом жутких глаз всех сидящих. И все сидящие под этим взглядом невольно ёжатся и кое-кто даже притворяется неживым. Слуги тоже оказываются людьми понятливыми и тотчас возвращаются на свои места.
— Продолжаем разговор, — говорит тогда Стёпка. — Кажется мне, княжич, что эти люди и в самом деле о чём-то нехорошем здесь договариваются. А мы даже не знаем, кто они и как их зовут…»
Между прочим, подумал Стёпка, с трудом отвлекаясь от восхитительной воображаемой картины, а в самом деле, неплохо было бы узнать, кто здесь кто. Заодно и Боеслава слегка развлечь, а то он что-то совсем приуныл.
— Княжич, — повернулся он к Боеславу, — ты ведь здесь всех знаешь?
— Не, не всех, — окинул тот недобрым взглядом пирующих. — Токмо знатных да старших. А прочих не знаю.
— Да прочие нам и ни к чему, — отмахнулся Стёпка. — Расскажи нам про тех, кто здесь самый главный, ага. Прямо по порядку.
— Зачем тебе это, Стёпыч? — зашипел Ванька. Понимая, что никому они здесь не нужны, он хотел, чтобы всё так и оставалось. А чё, посидим немного да и уйдём себе потихоньку.
— Затем, — отмахнулся Степан. А потом всё же пояснил: — Врагов надо знать в лицо. Есть такая военная мудрость. А то сразишься с кем-нибудь, а потом даже похвастаться не получится, потому что не будешь знать, кого ты победил.
Шептать он не хотел, говорил обычно, всё равно в шуме, гуле голосов и бренчании посуды никто не расслышит. А если даже и расслышит, какая разница, чего бояться-то? Съесть их не съедят, и нападать никто пока не собирается.
— Ага-ага, — ехидно закивал Ванька. — Смелый он какой… Победами он хвастаться собирается… Тут, скорее нам самим по шапке настучат. И, знаешь, мне почему-то без разницы, как зовут того, кто это сделает.
Боеслав вздохнул, видимо, был солидарен с Ванькой, но всё же указал глазами на сидящего справа от них дородного бородатого боярина:
— Ясеньградский воевода Нинил Горбень.
Княжич говорил вполголоса, но грузный, красноносый боярин, вопреки Стёпкиным рассуждениям, каким-то чудом услышал или понял, что говорят о нём, оглянулся и, помедлив, всё же слегка склонил голову, упёршись пышной бородой в живот. На княжича он смотрел без интереса. Так, показал, что, мол, узнал тебя, сын Могуты, здрав будь, — и опять к своему бокалу приложился.
— С отцом дружил, в верности клялся, коня мне степного обещался подарить, — княжич повернулся к Стёпке. — А посля чуть не первый к весичам переметнулся. А у вас там, в демонском мире, изменники есть?
— Они везде есть, — кивнул Стёпка, глядя на закаменевшее лицо воеводы (расслышал он слова княжича, ишь как набычился-то). — Но хороших людей — и демонов — всё равно больше.