— Всегнев тебя неосторожным словом обидел, так я понимаю?
— Этот ваш Всегнев злонамеренно оскорбил княжича Боеслава, думая, что некому за него заступиться. Он ошибся.
— Стеслав верно говорит, княжич? — спросил Кромень. В его обращении к Боеславу не было и тени уважения.
— Я верно говорю, — с нажимом сказал Стёпка, заслонив Боеслава плечом. Негоже княжичу оправдываться перед кем бы то ни было. — Княжич по годам не может выйти на поединок против этого… переростка. А я могу.
— Поединок, — скупо усмехнулся Кромень. — Ты уверен?
— Уверен, — сказал Стёпка. Он в себе ни на грамм не сомневался. Потому что правда была на его стороне. И гузгай, между прочим, тоже. Оказывается, совсем по-иному себя ощущаешь, когда твёрдо сознаёшь свою правоту. Это ведь не перед разобиженным Изведом оправдываться за то, что случайно на землю его уронил, здесь совсем другое дело — княжья честь задета.
— На чём биться желаешь? — спросил Кромень.
— На мечах. До первой крови. Здесь и сейчас.
Сотрапезники (или правильнее сказать — собутыльники?) Всегнева хищно переглянулись, Ванька зашипел что-то невнятное. Здоровяк-охранник остановил взгляд на задиристом отроке, оценил его рост и возраст и слегка покривился. Не показался ему демон крутым бойцом, способным одолеть на мечах хотя бы и одного настоящего воина. Стёпка — чисто из хулиганства — точно так же пренебрежительно осмотрел его с ног до головы и точно так же скривил губы. Подумаешь, мол, и не таких здоровых видали. К его удивлению, амбал ничуть не рассердился. Ухмыльнувшись, он едва заметно подмигнул в ответ, недвусмысленно показав, на чьей стороне его симпатии. Стёпка не удержался, тоже расплылся в улыбке.
Всегнев, не дождавшись ожидаемой расправы с покусившимся на его ухоженный организм наглецом, растерянно оглянулся на Кроменя:
— Да кто он такой? Связать его немедля и в допросный поруб…
— Испугался смелый Всегнев, — громко сказал Стёпка. — Боится на поединок выходить.
Простой совсем приём, но, как ни странно, почти всегда срабатывает. Но на этот раз не сработало. Всегнев досадливо отмахнулся:
— Был бы ты, выползень, знатного роду… А так… Невместно мне с простолюдином на мечах биться!
— А я не за себя биться буду. За княжича. За обиду, которую ты нанёс намеренно и спьяну внуку князя Крутомира.
Это был хороший удар. О том, что Боеслав является внуком легендарного Крутомира, все, разумеется, помнили, но что уж там говорить, помнили как-то отвлечённо. А теперь, когда об этом во весь голос объявил задиристый демон, на княжича посмотрели уже совсем другими глазами. И Всегневу отступать теперь было некуда. Но на Стёпку он всё равно поглядывал, словно на мелкую букашку, которая ни с того ни с сего заявила о своей могучести, не имея на то никаких оснований.
— Ладно, — сказал Стёпка. — Я назову себя.
И, глядя прямо в налитые кровью и вином глаза, отчётливо выговорил:
— Стеслав, сын Андриана, демон-исполнитель пятьдесят второго периода, двадцать четвёртого круга, седьмого уровня, явившийся под это небо по личному приглашению отца-заклинателя.
Ванька тихонько хмыкнул и приосанился. Он-то ведь тоже был… этим самым… явившимся по личному приглашению. Весичи же отреагировали по-разному. У одних округлились глаза, другие поморщились, видимо, не слишком уважали демонов. Всегнев, слегка покачиваясь, осмотрел Стёпку с ног до головы, оглянулся на Кроменя. Тот чуть заметно кивнул, подтверждая демонское происхождение наглеца.
— Хорошо, — нехотя выдавил Всегнев. — Согласен на поединок. Будет посля о чём сыну поведать, как я демона уму-разуму учил.
— Вот и славно, — сказал Стёпка. — И если я тебя одолею, ты извинишься перед княжичем. Громко и при свидетелях. А если ты выйдешь победителем, то я…
— Поцелуешь ему сапоги, — предложил кто-то из молодых весичей. Остальные пьяно засмеялись, предвкушая неплохое развлечение. В том, что опытный оружничий без труда одолеет этого безродного недомерка, пусть даже и демона, никто, похоже, не сомневался. Кроме, может быть, Кроменя и Боеслава.
— Согласен, — Стёпка достал из кармана рукоять ножа. — Начнём?
Всегнев тут же потянул меч из ножен.
Кромень шагнул вперёд, встал между соперниками и поднял руку:
— А теперь выслушайте меня. Никакого поединка здесь и сейчас не будет. И даже не вздумайте спорить! — это он уже специально для Степана сказал, увидев, что тот собирается возражать. — Мало нам, что приходится за орклами и степняками присматривать, так ещё и промеж своих раздоры начались… И посему вот вам моё последнее слово. Сиятельный князь договорился с магистром устроить через три дня дружеские состязания. Будут биться все, кто пожелает. И орклы, и элль-финги, и… прочие, гм, воины. Там и встретитесь… Ежели к тому времени не решите свой спор полюбовно. Вы услышали меня?