– Пророчество, Лис… – прошептал он одними губами, прежде чем растаял вовсе.
Я тихо ругнулся под нос – что за ерунда творится вокруг? Раздосадованный, хотел забрать из шляпы свои монетки, но ее уже не было на месте – исчезла вместе с хозяином. Плюнув, я встал и пошел к телеге.
– Чего это на тебя нашло? – спросил меня Терри, едва я забрался на козлы.
– Ну, решил подкинуть бедняку пару медяков. Чего в этом такого?
– Какому бедняку? – опешил Круглый.
– Который сидел у фонтана! А потом исчез!
– Чего ты городишь, Лис? Ты попросил остановить телегу, пошел к фонтану и принялся швырять туда монетки. Меня уже порядком разморило на солнце, в сон клонить начало, а тут ты как закричишь «Боже! О великий!» и еще чего-то там, не запомнил я! Тебя чего, тоже разморило?
Я поспешно кивнул, чтобы оградить себя от лишних вопросов: да, мол, разморило и – не более того.
Терри немного успокоил мой немой ответ, и он стал искать нужный нам шестнадцатый дом.
– Лис, – тихо прошептала Литолайн.
– Чего? – так же тихо ответил я ей и мило – ну, как мог мило! – улыбнулся.
– Я тоже видела бедняка…
Нижняя челюсть моя отвисла едва ли не до живота.
«Пророчество, Лис…»
Значит, это был Фредерик.
Значит – рядом действительно Волчица.
– Шестнадцатый! Приехали!
Да, неплохо устроился Мартинец, нечего сказать! Двухэтажный каменный домище среди низеньких собратьев выглядел этаким великаном в окружении лилипутов. Резные ставни на окнах, колокольчик возле двери, бордовая черепица на крыше – вот куда пущены оставшиеся от фонтана деньги! Хотя, конечно, только теми запасами не обошлось…
– Ты сам пойдешь? – спросил Круглый.
Я кивнул.
– Ну, давай, ждем. Только поскорее возвращайся, а то нас окончательно разморит на палящем-то солнце! – проворчал корчмарь.
– Да мне и самому хотелось бы побыстрей! – хмыкнул я, спрыгивая с козел.
Уже на пороге меня догнал голос Литолайн:
– Удачи!
Я повернулся. Она смотрела на меня улыбаясь, и я улыбнулся в ответ.
Колокольчик тихо забренчал. Я подождал с минуту и позвонил еще раз.
Дверь по-прежнему закрыта. Никого нет дома.
– Зеленый! Ты ли это?
Неожиданно внутри меня словно что-то взорвалось. Сознание померкло, вспыхнуло вновь… и я ошарашенно уставился на себя, стоящего возле двери в обиталище Голубого агента. Позади зевал человек в капюшоне – сам Мартинец, как я догадался.
Магическое зрение не дремало: я увидел, как от тела Голубого агента к моему потянулись два огромных щупальца белого света. Меня словно что-то клюнуло – да ведь он таким образом хочет проверить, действительно ли я – Зеленый!
Неспешно и лениво, словно воздух вокруг разом загустел, щупальца преодолели разделяющие нас с Мартинцем футы и легли мне на плечи. Цвет их из белого стал меняться на черный, и я разом понял, что весь мой план сейчас пойдет прахом… если что-то не предпринять.
Я, сам не зная зачем, протянул руку к щупальцам. Они заколыхались, словно листья на ветру, и медленно, отчаянно сопротивляясь, сменили цвет на зеленый.
Едва это случилось, я услышал смешок Мартинца. А потом щупальца исчезли. Агент просто втянул их в себя.
Миг – и я вновь смотрел на дверь. Дух вернулся обратно – я снова мог двигаться.
Опасность миновала.
– От тебя не спрячешься, Мартинец! – Я повернулся к Голубому агенту. – Где это ты бродишь столь жарким полднем?
– Дела, Зеленый, дела, – вздохнул слуга Радуги и взглядом указал на телегу. – Эти с тобой?
– Да, – кивнул я, втайне надеясь, что Мартинец не станет интересоваться, каким образом ко мне в спутники попали уголовной внешности старик и юная блондинка со взглядом кроткой овечки.
Он не поинтересовался. Как и не спросил, что случилось с моим голосом. Значит, либо голоса у меня и настоящего Зеленого очень схожи, либо Мартинец просто не заострял на этой мелкой детали внимание.
Как бы то ни было на самом деле, он вытащил из кармана связку ключей и отворил дверь, после чего пригласил меня внутрь.
– Твои попутчики могут подождать внизу, пока мы будем беседовать в кабинете. Ты ведь приехал не просто полюбоваться на Мартину?
– Разумеется, нет, – фыркнул я и махнул рукой Терри и Литолайн: идите сюда!
– А?.. – Круглый кивнул на лошадей.
– Секундочку. – Мартинец заглянул внутрь и крикнул: – Эй, Дэйвсон!
– Что такое?
– Пригляди за телегой господина…
– Терри! – подсказал я.
– …господина Терри, покуда они немного передохнут у нас с дальней дороги! И вели Клайду, чтобы принес господину и даме пообедать!
– Момент! – заверил невидимый нам Дэйвсон. Застучали по полу каблуки.
– Пройдемте, господа, – сказал Мартинец и первым вошел внутрь.
Мы отправились следом.
Прихожая оказалось достаточно просторной, чтобы в ней поместился один из соседних домиков – вместе с крышей, трубой и собачьей будкой, находящейся в трех шагах от порога. Всю обстановку составляли два широких дивана, больше похожих на двуспальные кровати с нелепыми спинками, круглый столик красного дерева да феррский ковер на полу. Ну, и на стенах висели самые разнообразные картины – Мартинец, судя по всему, очень любил живопись.
– Вы тут располагайтесь, – сказал Голубой агент моим спутникам, – а мы с Зеленым поднимемся ко мне в кабинет. Если желаете, можете отобедать – Клайд всё сейчас принесет. Пошли, Зеленый!
– Не скучайте, – улыбнулся я Литолайн и пошел следом за Мартинцем.
Кабинет Голубого агента был меньше прихожей, но ненамного. Возле окна стоял письменный стол, на котором валялось множество важных бумаг. Рядом – кресло, книжный шкаф – чуть поодаль. Кровать возле стены, в изголовье – тумбочка. И снова – картины, картины, картины…
– Слушай, давно хотел тебя спросить, – сказал я, вглядываясь в изображение прекрасной темноволосой девушки. – Ты сам не рисуешь?
Мартинец вздрогнул.
– Уж чего-чего, а этого вопроса я не ожидал, – усмехнулся он. – Только не говори, что ты ехал сюда, только чтобы узнать это?
– Конечно, нет. Но ты всё равно ответь – очень интересно.
Мартинец сел в кресло и, облокотившись на столешницу, сложил пальцы в замок.
– Да, я рисую… немного… – сказал он, глядя сквозь меня. – Просто потому, что Мартина – спящий город. Тут никто никуда не торопится, никто не обменивается свежими новостями и слухами – их нет, свежих. Я вырос в столице, Зеленый. Я привык к бурной жизни. А Маквал отправил меня… сюда… Здесь невероятно скучно… Я не знаю, чем себя занять! Я перечитал все книги, какие у меня были, я изучил этот город, как свои пять пальцев!.. Если бы я не начал рисовать, скука просто убила бы меня!
– Это, – я указал на картину девушки, – ты рисовал?
– Да, – сказал он.
Мне показалось или голос его вздрогнул.
– Это Клара. Девушка, которую я любил.
– Любил? Ты ничего не рассказывал о ней!
– А зачем? Агентам знать об этом вовсе не обязательно. История неудавшейся любви одного из нас – увы и ах как печально! Да меня бы подняли на смех!
– С чего ты взял?
– Все мы, становясь агентами, обещали никогда не вступать в брак, забыл?
– А… ты про это… – я знал, конечно же, знал!
– Ну, а про что же? Она не могла остаться со мной. Она любила меня, я ее любил. Но я – агент Радуги, она – обычная девушка, которая хотела столь же обычного, человеческого счастья… Слушай, Зеленый, мне тяжело об этом говорить! Давай уже свой вопрос!
– Хорошо, не будем ворошить прошлое. Я приехал за пропускной грамотой, Мартинец.
– Зачем? – удивился он.
– Мне нужно попасть в Корлогу.
– Это я понял. Зачем?
– Есть подозрение, что Герберт, убийца ал Ролинхаса, работал на кочевников.
– На кочевников? На этих тупоголовых кретинов? Не смеши меня, Зеленый…
– И тем не менее король приказал мне проверить наши догадки.
– Что-то он тебе слишком доверяет, – нахмурился Мартинец. – Не мог меня попросить – совсем же близко!
– Мне не тяжело.
– А вот возьму – и не дам тебе грамоту! Что тогда сделаешь?
– Не корчи из себя героя, Мартинец, – покачал головой я. – Король вряд ли будет к тебе снисходителен, если я передам ему твои слова.
– А если не передашь? – усмехнулся Голубой агент.
Внешне я оставался спокоен, но внутри снова очнулся ото сна проклятый червячок беспокойства.
Такого развития событий я не предвидел. Кто бы мог подумать, что Мартинец неожиданно взбунтуется?
Нужно действовать. Уверенно гнуть свою линию, как если бы я на самом деле был Зеленым агентом и в рукаве у меня находилась сотня наиболее смертоносных фокусов из всех, известных Радуге.
– Ну, давай, – усмехнулся я. – Попробуй, если тебе не дорога жизнь! Наши палачи быстро выпытают у тебя всё, дружище. Ты сам признаешься, что убил меня!
– Какие громкие слова, – неуверенно хмыкнул Мартинец. – «Если тебе не дорога жизнь!» Тебе книжки надо писать, Зеленый, а не быть агентом!
– Не заговаривай мне зубы, – попросил я. – Либо атакуй, либо давай сюда грамоту! Если дашь прямо сейчас, без глупостей, то король ни о чем не узнает.
Голубой агент заколебался. С одной стороны – взросшая на скуке злоба, с другой – страх потерять не только высокий пост, но и жизнь.
Он был слишком слаб, чтобы поддаться злобе…
– Сейчас дам, – сказал он, цедя слова. Выдвинул ящик стола, достал оттуда свернутую в рулончик грамоту. Развернул и, окунув печатку в чернила, сделал нужный оттиск. – Держи, Зеленый. И… прости мне минутную глупость.
– Да не вопрос, – сказал я и, убрав грамоту за пазуху, склонил голову.
Мартинец кивнул в ответ. Разговор окончен. Можно забирать Круглого и Литолайн и ехать в земли кочевников – благо, пропуск туда у нас теперь есть.
Однако я не мог уйти, не спросив у Мартинца еще об одном.
– А где Клара сейчас?
Лицо Голубого агента окаменело.
– Она вышла замуж за какого-то феррского мецената, – ответил он, едва шевеля губами.
Больше в кабинете Мартинца ничто меня не держало.
– Ну, наконец-то, Лис, – прошипел Терри, когда я спустился в прихожую. – Они нас просто на убой кормили! Пять смен блюд – и этот парень сейчас за шестой побежал!
Я улыбнулся.
– Ничего страшного. Дармовая кормежка еще никому не вредила. А что это с малышкой?
Литолайн, чуть приоткрыв рот, без движения лежала на диване.
– Послеобеденный сон, что ж еще? – пожал плечами Круглый. – Она у тебя как ребенок, право слово! И где ты ее взял? А главное – зачем? Волчица… Она же совсем к путешествиям неприученная!
– Где взял, там уже нет, – усмехнулся я и тут же понял, что сказал глупость.
Там, где нет Литолайн, есть Дейдра.
Стоп! А что, если Радуга разгадала подмену? Что, если они под пытками выведали мои приметы? И приметы Коршуна? Хотя нет, о нем стражники не знали точно, иначе нас просто не выпустили бы из Стома… Я, конечно, тогда сглупил – надо было и Альберту капюшон накинуть… хотя, если бы лицо скрывал не только агент Радуги, но и его спутник, это выглядело бы очень подозрительно. Так что риск был оправдан.
Значит, Дейдра описала страже меня. Хотя нет, опять тут что-то не сходится… Дядюшка не стал бы посылать на поиски двух спутников Коршуна вооруженную до зубов ораву только для того, чтобы обеспечить нам с Литолайн почетный эскорт.
По всему выходило, что Джо хотел избавиться от меня и Альберта, а Литолайн… что было бы с Литолайн, если бы нас схватила стража на входе? Нет, если бы заказчик не получил девушку, дядюшке пришлось бы вернуть большую часть заплаченных денег. А расставаться с желтыми кругляшами Джо ой как не любил!.. Значит, сначала он назначил встречу в Кортиле только для того, чтобы мы завязли у ворот. Нас бы отправили в тюрьму, потом привели Дейдру, и она опознала бы Коршуна и меня. Литолайн бы она как-нибудь от Радуги защитила и… передала на руки еще кому-то. Да, скорей всего, так оно и было. Когда же план «У ворот» не сработал, дядюшке пришлось в срочном порядке устраивать так называемую «замануху». Дальнейшее произошло стремительно и прямо на моих глазах…
Теперь к мотивам. Зачем дядюшке убивать двух лучших своих подчиненных? Может, он боялся, что Лис когда-нибудь перехитрит его и станет единоличным главой, этаким дядюшкой Гербертом? Вполне возможно. Так же, как весьма похожа на правду мысль о том, что дядюшку попросили нас убрать. Попросил, естественно, заказчик. Чтобы без лишних следов.
Хотя, может, дядюшка предполагал, что это я решу его убрать? И потому взял на площадь самых верных, которые не добьют, а вытащат раненого Джо, если мы его порежем?
Пожалуй, надо выкинуть эти мысли из головы, ведь пока у меня есть только предположения, я вряд ли смогу полностью понять ситуацию. Именно поэтому лучше заняться делами более близкими к действительности и происходящими сейчас, а не днями раньше.
Я подхватил почти невесомую Литолайн на руки и взглядом указал Круглому на дверь: мол, открой!
Он всё понял, и через несколько секунд мы вновь окунулись в томительный зной полуденной Мартины.
По-прежнему никого. Тишина. Очень хорошо…
Девушка прижималась ко мне всем телом, и мне казалось, я слышу, как бьется ее маленькое сердечко. Хотя почему маленькое? Сердце у Литолайн невероятно огромное, если она способна плакать, когда умирают отъявленные негодяи, не сделавшие за свою жизнь ничего путного.
Круглый забрался в телегу и принял у меня спящую девушку. Взгляд корчмаря был по-отечески нежным.
Старый татуировщик еще не успел сделать в жизни очень многое. У него не было семьи, не было места, которое он мог бы назвать домом. Он не сидел во главе стола, ловя на себе счастливые взгляды супруги и детей. Не обнимал, засыпая, жену…
Заботой о Литолайн он, судя по всему, пытался унять ноющую в груди боль о бесцельно потерянном времени. Не знаю, сильно ли это помогало, но девушка совершенно не боялась его. На коротких привалах по пути в Мартину скупщик краденого рассказывал ей занимательные истории из прошлой, молодой и бурной жизни, и она всегда упоенно ахала и охала над различными поворотами сюжета.
Что греха таить – старый татуировщик за эти дни сблизился с ней намного сильней, чем я! А мне почему-то хотелось, чтобы всё было иначе.
Круглый стегнул лошадей, но осторожно, не поднимая лишнего шума, который мог разбудить девушку. Я улыбнулся. Может, это один из последних спокойных деньков, ведь мы направляемся в Корлогу, а там уж держи ухо востро!.. Ладно, чего тут гадать – поживем-увидим, еще из Мартины не выбрались!
– Эй! А как же чудесные валирские омары, господин Терри? – разочарованно воскликнул выбежавший на порог парень с дымящимся подносом.
– Можешь сам их съесть, – великодушно разрешил Круглый. – Мы спешим очень, ты уж извини!
По плотоядному взгляду, которым слуга одарил валирских омаров, нельзя было сказать, что он сильно расстроен отказом.