«Почему она не использует заклятья», – подумал я, вглядываясь в ночь. Силился рассмотреть Оранжевую – и не видел. Она одна могла решить ход сражения! Но молчала, не прибегала к волшебству. Почему?
Неожиданно я услышал жужжание. Далекое, едва различимое. Но с каждым мгновением – всё ближе и ближе…
Магическое пламя лизнуло камень, и на том месте, где ранее стоял пяток веронцев, остался только пепел. Или вообще ничего – отсюда я не мог разглядеть. Впрочем, людей там точно не было.
Я поднял взгляд к небу…
– Эй, Лис! – Старый знакомец, Фредерик Грифон, помахал мне со спины небольшого дракона!
Я раскрыл рот. Меня не столько удивил олиец (хотя его я тоже не ожидал увидеть), сколько его чудесный крылан. Ящер был сплетен из тончайших нитей магии, поверх которых кто-то словно набросил шкуру настоящего, материального дракона, идеально подходящую этому каркасу.
Существо было одновременно материально и нематериально. Порождение магии в грубой обертке живого существа.
И таких тварей за спиной олийца я разглядел немало. На их спинах устроились ездоки, по строению похожие на питомцев – магия, а поверх материя.
Единственным «нормальным» человеком был мой старый знакомец Фредерик. Полностью настоящий, живой, олиец взмахнул рукой:
– Жгите, братья! И да не опалит огонь даже ресниц воинам степи!
– Двуликий! – практически одновременно завопили неподалеку, и меня сбили с ног.
Я больно ударился головой о камень. Сознание не потерял, но картинка перед глазами враз стала нечеткой. С трудом разглядел, что меня прижимает к земле Джухар.
– Вам нужно быть осторожней, Двуликий! – поймав мой взгляд, сказал кочевник. – Боги… спустившись на землю… становятся… уязвимыми…
– Ты так уверен? – огрызнулся я. – Впрочем, извини… Погорячился… Спасибо, Джухар!
Он улыбнулся и уронил голову. Тело его разом обмякло.
– Джухар, – позвал я.
Он не двигался. Лежал ничком, уперев лоб в мою ногу.
Я резко подтянул его к себе и обхватил за шею.
Тишина.
Мертв.
Проклятье!
Я подхватил его меч и рывком встал. Когда-то мне доводилось махать этой штукой… совсем немного, правда. Посмотрим, всё ли я забыл.
Нужно пробиваться к Оранжевой. Не станет ее – веронцы дрогнут.
Только вот где искать волшебницу?
Очередной сгусток магического огня разрезал тьму ночи, и я увидел женщину в оранжевой накидке с капюшоном. Она стояла чуть поодаль и отчаянно размахивала руками. Видимо, раздавала приказания.
И, кроме этого, внутри нее зрел комок магии. С каждой секундой разрастаясь, дюйм за дюймом, он багровым пятном разбухал, пульсировал во тьме ночи.
И как я не заметил ее сразу?!
Лавируя между островками сражающихся и время от времени отмахиваясь мечом от жаждущих боя веронцев, я спешил успеть к ней раньше, чем заклятие созреет.
Дорогу мне преградил огромный воин с двуручником. Он держал меч легко, будто игрушку.
– Ты не пройдешь! – уверенно заявил он.
У меня не было ни времени, ни желания вести с ним честный бой.
– Помилуй, о храбрый герой! – возопил я, роняя меч и падая на колени. Одновременно из рукава в мою ладонь скользнул нож.
– Нет пощады врагам королевства! – слишком серьезно возгласил он и замахнулся двуручником.
Нож метнулся к его шее, словно оголодавший вампир… и отскочил, будто от камня.
Не вставая, я оглянулся: на меня смотрели огромные блюдца василисковых глаз.
– Лита! Назад! Уводи его и беги к нашему костру! – воскликнул я и, вскочив на ноги, бросился мимо статуи верзилы к Оранжевой.
Не более двадцати футов… заклятие почти созрело… она уже поднимает руку… ладонь смотрит мне в грудь…
Фонтан огня, обрушившийся на нее с неба, едва не ослепил меня. Я закрыл лицо рукой и рухнул на камень… Сознание померкло и вспыхнуло!
Чужое сознание. Последние мысли Оранжевой словно разом стали материальными и развернулись перед моим взором.
Я увидел ратушу, заполненную людьми. Священник бубнил обязательные молитвы, периодически осеняя себя крестным знамением, зрители в нетерпении перешептывались.
У алтаря стояли двое. Красивая дама за тридцать в необычно оранжевом свадебном платье улыбалась. В руках она сжимала небольшой букетик – такой согласно традиции после венчания бросают в толпу гостей.
Жених, тоже около тридцати, темноволосый и чуть бледный, был облачен во всё зеленое. Штаны, рубаха, сапоги…
С трудом мне удалось расслышать слова священника…
– Мелла ал Монтен, согласны ли вы…
– Да! Я согласна! – воскликнула женщина, не дав служителю церкви договорить.
– Хорошо, – кивнул священник. – А вы, Марк ал Рид? Готовы ли вы взять сию прекрасную особу в жены, чтобы и в горе, и в радости следовать за ней и не оставлять ее, пока ваше сердце не перестанет биться?
Тишина.
– Марк ал Рид! – нахмурился священник. Гости вновь зашептались – никто не понимал, почему жених молчит. – Вы слышали мой вопрос?
– Да, ваше преосвященство, – словно нехотя произнес ал Рид.
– Хорошо. Но почему же вы молчите?
– Мне очень трудно ответить на этот вопрос, ваше преосвященство.
– Я вас прекрасно понимаю, – участливо кивнул священник. – Подобного рода решения всегда даются непросто. Какой бы ответ вы ни выбрали, он в любом случае изменит как вашу жизнь, так и жизнь вашей невесты.
– Я понимаю, ваше преосвященство.
– Хорошо, я повторю… Марк ал Рид, готовы ли вы взять сию прекрасную особу в жены, чтобы и в горе, и в радости следовать за ней и не оставлять ее, пока ваше сердце не перестанет биться?
– Нет, – сказал жених, и гости ахнули.
Священника, похоже, тоже ошарашил такой ответ.
– Но почему? – воскликнул он.
– Она… мертва, ваше преосвященство. Я не могу вступать в брак с мертвой.
Невеста не сказала ни слова. Вместо этого она повернулась ко мне – точнее, к тому, чьими глазами я наблюдал за церемонией.
Я никогда не забуду это лицо. Невеста смотрела на меня с укором, словно хозяйка – на нашкодившего щенка.
Вот только провинившиеся щенки не ломают чужие судьбы.
По щекам невесты бежали слезы.
– Он приходит в себя!
Я открыл один глаз. Потом второй. Надо мной склонилась Лита. На лице – испуг.
– Лис! – воскликнула она, поймав мой взгляд. – Ты очнулся!
Девушка обхватила меня за шею и прижалась к небритой щеке своей.
– Я уже и не знала, что думать! – сквозь слезы бормотала она. – Нам казалось, что ты умер. Твое сердце… оно совсем не билось!
Я лежал и молчал. Возможно, мне стоило что-то ей сказать. Подбодрить, утешить – мол, всё нормально, не плачь…
Но – не говорил. Сам не знаю, почему.
– Отпусти его, Лита! – услышал я голос Круглого. – Дай человеку прийти в себя!
– Где Джухар? – Голос татуировщика словно развязал мне язык.
– Он… мертв, – ответила Литолайн с грустью. – Кочевники похоронили его – обложили камнями тело.
– Хорошо… А что с волшебницей? Которая привела сюда веронцев?
– Ее оставили на месте гибели.
Значит, магический огонь не сожрал ее тело подобно обычному, а просто лишил жизни…
– Лита, будь другом, помоги мне встать. Нужно кое-что сделать…
– Тебе надо лежать!
– Потом… успеется еще… – сказал я, с трудом поднимаясь на ноги.
Голова закружилась, и я едва не рухнул на камень снова. Благо Лита поддержала.
– Спасибо, – сказал я, немного отдышавшись. – Отведи меня к ней.
Она не стала переспрашивать, к кому именно я хочу идти. Тяжело волоча ноги, я плелся рядом с пыхтящей Литой к тому месту, где последний раз видел веронскую волшебницу.
Она действительно лежала там. Ни на одежде, ни на руках я не увидел ожогов. Просто она умерла.