«Дорогая мама! Я дружу со Славой. Мы с ним вместе ехали в лагерь, вместе сидим за столом, и наши кровати стоят рядом. Я сочинил стихи: «Эх, дружба, любить тебя нужно!» Меня избрали звеньевым 4-го звена. В нашем звене организован шахматный турнир. Первую встречу я проиграл. Зевнул ферзя и две ладьи. Сегодня мы взвешивались. Я потерял 600 гр. Мама! Сегодня я потерял галстук и теперь не могу найти. Я прочитал книгу «Овод». Она мне очень понравилась. Я еще взял в библиотеке «Гиперболоид инженера Гарина». Эта книга тоже интересная. Родительский день будет 30-го, приезжай обязательно.
После матча «Динамо» — «Торпедо», когда «Динамо» выиграло, болельщики «Торпедо» и ЦДСА обозлились на болельщиков «Динамо», и началась потасовка. Шестнадцать цедесовцев, четыре торпедовца накинулись на семь динамовцев с подушками. Началась драка. Некоторые подушки рассыпались и разлетелись. Наш физкультурник Петя повел ребят, которые дрались, к Марии Николаевне. Чем кончится дело, напишу в следующем письме».
«Мама! Я долго не писал тебе потому, что не было новостей. Вчера я разбил себе коленку, когда бежал с волейбольной площадки. Ты напрасно беспокоилась. В холод, когда шли дожди, я ходил в майке, трусах, носках, ботинках с галошами, в двух рубашках и в двух брюках. Сегодня мы смотрели в кино «Небесный тихоход». А до этого мы смотрели «Поезд идет на Восток», и мне эта картина совсем не понравилась. Когда шел дождь, мы играли в бильярд и делали репетиции спектакля. Больше новостей нет. Мама! Когда я ложусь спать, то сначала о чем-нибудь думаю, потом засыпаю. Вчера я думал о том, что живу на свете почти двенадцать лет, а сколько интересных событий произошло! Фашистов разбили, лесонасаждения какие сделали, сколько электростанций построили. Да! Забыл совсем! Телевизор появился! А ведь это какое достижение! Наверно, когда я вырасту, никаких интересных дел не останется. Мама! Ты не обижайся, что я редко пишу.
Привет. Саня».
Несколько лет назад Татьяна Михайловна заболела, и ее положили в больницу. Как она радовалась, когда получала там записки от детей!
«Здравствуй, дорогая мама! Как ты себя чувствуешь? Тебе, наверно, скучно в больнице. Мы живем хорошо. Отметок у меня пока нет. Я учу, учу, а меня не спрашивают. Безобразие! У Ирки уже две пятерки.
В воскресенье Миша, Ира и я были в зоопарке. У слонов родился второй слоненок. Еще мы там видели тигров, обезьян, львов и много других зверей. А бегемот все время сидел в воде и не вылазил. Приезжай скорей! Саня».
«Здравствуй, дорогая мама! Сегодня мы получили твое письмо из больницы. Вчера у нас были две контрольные: по алгебре и по физике. Кажется, написал хорошо. Сейчас у нас вечер, и я уже сделал все уроки на понедельник. Телевизор у Миши испортился, и мы не смотрим его уже пять дней. Дядя Паша сказал, что в Москве испортилось триста телевизоров и мастера не скоро придут. А Миша говорит, что отец все это придумывает, чего-то сам сделал с телевизором, чтоб мы делали уроки. Саня».
«Мама! Вчера я получил твое письмо и очень обрадовался. Значит, ты скоро приедешь. Без тебя как-то все не так. В школе все хорошо, получил одну пятерку и одну четверку. Телевизор все еще не работает. Дядя Паша сказал, что в каникулы обязательно будет работать. Прочел «Опасный беглец», «Алжирский пленник» и «Старая крепость». Больше писать нечего. Твой сын Саня».
«Здравствуй, дорогая мама! У нас сейчас каникулы. Каждый вечер мы смотрим телевизор. Вчера днем мы смотрели два кино: «По щучьему веленью» и «Таинственный остров». Оба эти кинофильма я смотрел в третий раз. А вечером шел спектакль «Девицы-красавицы». Бузовый. Два дня назад мы смотрели английское кино «Приключение Робин Гуда». Кино очень интересное. Сегодня с Ирой съели полбанки варенья. Привет от Иры и тети Маши. Саня».
Вот и все письма. Осталась только «нота». Татьяна Михайловна читает ее и смеется, как когда-то, когда получала эту «ноту».
Стояли холода, и она заставила Саню надеть кальсоны. По этому поводу и получена «нота».
«Нота
Спешу уведомить Ваше почтение в искреннем моем уважении в преднамерении иметь величайшую честь соблаговолить изложить Вашему почтению нижеследующее:
1. Несколько дней назад Ваше почтение соблаговолило заставить меня надеть хальсоны, в чем Ваше почтение соблаговолило оказать нам великую честь из всех великих честей.
2. Спешу искренне уведомить Ваше почтение о совершенном неможении носить сию вещь — хальсоны, которые Ваше почтение соблаговолило оказать нам великую из всех великих услуг и заставило надеть их.
3. Спешу уведомить Ваше почтение в скором возвращении сей вещи ввиду неможения ношения.
С искренним уважением и почтением и соблаговолением
Ваш Александр.
Нота сия соблагоизволила иметь нумер 1».
Откуда, из какой книги он взял этот стиль? Кто ж его знает! Он слишком много читал. Она, мать, и десятой доли не прочитала.
Да, сын хороший, умный, веселый, ласковый. Но Татьяна Михайловна уже давно стала задумываться. Растет сынок, ломается голос — то басит, то кукарекает, пушок на верхней губе. Волосы становятся жесткими, непослушными, колючими. И сам он становится колючим.
Было время, когда, подражая матери, Саня говорил: «Малс отсюда, не плиставай». Она умилялась тогда. Но потом ей приходилось не раз наказывать его. Мальчик рос вспыльчивым, дерзким. Видно, унаследовал ее вспыльчивость. Надерзит, а потом просит прощенья. Но, чем старше становится сын, тем обиднее матери выслушивать его грубости. Маленькому все прощается. А если это уже подросток или юноша, обида сильнее ранит, дольше помнится.
Однажды, когда Сане было лет двенадцать, он сказал матери:
— Ты меня неправильно воспитываешь!
Татьяна Михайловна засмеялась:
— Скажите, какой профессор нашелся! Это почему же неправильно?
— Вон у тебя лежат журналы «Семья и школа». Я их все прочитал. Поэтому и говорю так. С детьми надо говорить спокойно, ровным голосом, а ты чуть что — кричишь на меня. Потом надо «неразрывную связь со школой держать». А ты пропустила недавно родительское собрание. Что, правда?
Всюду сует свой нос! Читает ее журналы и, смотрите, начинает критиковать!
Смешно? И все-таки ей было обидно. Вот с каких пор начинают дети осуждать родителей. Все считают, что она хорошая воспитательница, хорошая мать, а сын осуждает. Неправильно, видите ли, его воспитывают!
Саня через десять минут забыл, что говорил матери, а она плакала тогда. Все чаще дерзости, все глубже и горше обида. А сегодня? Как он ей нагрубил! Все трудней и трудней справляться с сыном. Она не понимает его. Был бы отец…
Отец! Как он сейчас нужен! Отец, вероятно, сумел бы поговорить с сыном. Правда, разные бывают отцы. Но Володя умел всех располагать к себе. К нему с полным доверием относились и взрослые, и дети. Он нашел бы ключ к сердцу сына.
Вероятно, новый товарищ плохо влияет на Саню. А он хороший, добрый, но слабовольный, податливый. В нем мало мужского. Он вырос в женском окружении. Мальчику нужен отец. Он воспитал бы сына смелым, твердым в решениях.
Что же теперь делать? Она, мать, чувствует себя беспомощной. Ей нужна поддержка.
Как сделать, чтоб Саню пристыдили его же товарищи? Коллектив, даже у дошкольников, большая сила. Самая серьезная угроза для малыша — это когда ему скажут, что с ним ребятки играть не будут. Надо завтра пойти снова в школу, поговорить с учителями, может, даже с комсомольцами. Надо вытянуть сына из трясины, которая его затягивает. А может, не допускать огласки? Пока ведь ничего страшного не произошло.
Так размышляла Татьяна Михайловна всю долгую бессонную ночь.
Глава VI
Соседи
Наутро — это было воскресенье — Татьяна Михайловна поняла, что вчера в квартире все слышали скандал, который произошел у нее с сыном, и, наверно, потолковали об этом между собой. Мария Петровна заговорила с ней, как с тяжелобольным человеком — тихо и нежно. Мать Миши Фролова, Анна Павловна, не очень-то добрая и щедрая по натуре, сказала: