Хагрид привез елку, и мы установили ее в Большом зале. Все преподаватели занимались оформлением зала, кроме Снейпа, который уже несколько дней не выходил из подземелья.
С утра меня завалили письма с поздравлениями от Департамента, Министра, от старых коллег и, конечно, от бывших поклонников. Обед прошел отлично, Снейп наконец решил выйти на свет и присоединился к преподавателям. Мы сидели за столом и обедали, когда в зал залетели совы и стали скидывать письма и посылки. Ко мне подлетела незнакомая сова и скинула письмо с небольшой красной коробкой. Я открыла письмо.
— Ну наконец-то! — прошептала я.
Письмо было от мамы.
«Дорогая Анри!
Я очень была удивлена, когда узнала, что ты ушла из Департамента. Но это было не последнее мое удивление, когда я узнала, что ты стала преподавать. Тем более в какой-то школе Британии. Ты всегда ставила своими выходками меня в тупик, но сейчас…
Возможно, ты решила что-то поменять? Но, дорогая моя девочка, я все же переживаю за тебя!
Ну ладно, не будем о грустном. Я сейчас в Париже, проведу здесь пару недель. Отправляю тебе эту вещь, нашла ее в магловском магазине, думаю, с размером угадала.
Надеюсь, что в твоей школе есть мужчина, который по достоинству оценит эту вещь!
Целую. Твоя мама».
Прочитав письмо, я отложила его в сторону. Открыла крышку коробки и от увиденного внутри сразу же закрыла ее. Там лежал черный кружевной комплект нижнего белья.
«Мама как всегда в своем репертуаре», — улыбалась я, думая о подарке.
Вечером я надела на себя черное платье и подаренный мамой комплект белья. Натянула теплые белые вязаные носки до колен и ботинки и отправилась на праздничный ужин.
Праздничный ужин проходил для всех просто великолепно, за исключением профессора зельеварения. Он с мрачным видом попивал вино. Я старалась не обращать на него внимание, но у меня не получалось. Мы пили вино, и, походу, оно ударило мне в голову, когда я заявила ему:
— С таким видом можно было и в Азкабане посидеть, профессор.
Весь преподавательский стол от услышанного замер. Снейп повернулся ко мне и его желваки на скулах задвигались. Его черные глаза вспыхнули яростью.
— Что вы сказали, мисс? — яростно зарычал он.
«Все, Анри, допрыгалась!» — крутилось в голове. Но я, осмелев от выпитого вина, стала дерзить еще сильнее:
— Что слышали, профессор! Сидите тут с такой рожей, что ученикам страшно на вас смотреть.
«Все, дорогая, беги. Он тебя сейчас точно придушит», — сказала я сама себе и посмотрела в сторону двери.
========== Глава VII. Рождественская ночь ==========
Профессор Снейп резко встал, схватил меня за локоть и потащил за дверь. Уилки хотел ему возразить, но Снейп лишь посмотрел на него и тот сразу сел обратно на свое место.
Он вытащил меня за дверь и потащил по коридору.
— Отпусти меня немедленно! — рявкнула я и стала освобождать свой локоть от его хватки.
Северус лишь сильнее сжал мой локоть и припечатал меня к стене.
Он тяжело дышал. И я чувствовала его ярость и бешенство.
— Ты невыносимая, невоспитанная маленькая дрянь, которая постоянно крутиться у меня под ногами! — рыча, произнес он.
Вмиг во мне все закипело, я резко подняла свою руку и врезала ему по щеке.
— Ублюдок, — рявкнула я, оттолкнула его от себя и пошагала вдоль коридора.
Я шла быстрым шагом, иногда оборачивалась назад, смотря, не идет Снейп следом за мной. Он стоял на месте, держа руку на щеке, куда я врезала ему пощечину. Я уже успокоилась, как услышала быстрые шаги. Я обернулась и увидела быстро приближающего профессора. Он молниеносно летел по коридору. Мое сердце заколотилось.
«Придушит, ну как пить дать придушит», — думала я, когда уже летела вверх по лестнице.
Очутившись на четвертом этаже, я начала метаться по коридору и открывать двери. Все как назло было запечатано заклинаниями. Я добежала до своих покоев, прошептала пароль, в то время как профессор уже показался в коридоре. Дверь с грохотом отварилась, и я пулей залетела в комнату. Запечатав дверь, я прислонилась к ней.
Минуту была мертвая тишина. Потом послышались шаги и остановились возле моей двери.
— Немедленно открой дверь! — заорал Снейп.
Меня всю колотило не то от страха, не то от бега по коридорам. Я молчала.
Снейп опять заорал и стал тарабанить дверь. Потом несколько раз произнес заклинание, но дверь не поддалась ему.
— Если ты сейчас не откроешь эту чертову дверь, то я ее вышибу! — уже рычал от бешенства он. Я отошла от двери, встала возле кресел около камина.
Опять он забил в дверь, потом еще несколько стуков и тишина.
«Уфф… — выдохнула я. — Ушел», — подумала я.
И только я отвернулась от двери, она слетела с петель и упала на пол. Снейп влетел в мои покои. Я схватила свою палочку и направила ее на него.
— Не смей ко мне подходить! — предупредила я его.
Но Снейп шаг за шагом приближался. Знал же, что я не смогу ничего ему сделать.
Он приближался, а я отступала, пока не наткнулась на спинку кресла. Он приблизился и схватил меня за талию мертвой хваткой.
Я закрыла глаза. Он тяжело дышал и зарылся в мои волосы лицом.
— Что ты со мной делаешь, Анри! — прошептал он, немного упокоившись.
Я открыла глаза, подняла голову и встретилась с его черными, как омут, глазами.
— Ублюдок! — стала я бить его руками в грудь. — Ненавижу тебя! — орала я.
Снейп с силой сжал мое лицо руками и посмотрел мне в глаза.
— Прости меня! — тихим бархатным голосом прошептал он.
И больше от него и не требовалось ничего. Я знала мужчин, и что для них значит признать себя виноватым. Я прикоснулась ладонями к его рукам, которые еще держали мое лицо. Я приподнялась на носочки и легко прикоснулась к его губам. Северус ответил, мгновенно прикусив мою нижнюю губу, слегка посасывая ее. Я улыбнулась краем уголка губ. Северус зарычал и поцеловал мои смеющиеся губы. И в тот же момент все разговоры прекратились, злость была отставлена в сторону, все фривольные мысли испарились. Мы целовали и ласкали друг друга со страстной одержимостью. Я ощутила все возрастающее напряжение внизу живота, между ног стало совсем влажно. Самая чувствительная и интимная часть моего тела была охвачена нестерпимым жаром.
Я стала целовать его короткими легкими поцелуями в губы, высовывая язык, и он открыл губы мне навстречу. Охватив его лицо ладонями, я стала целовать его, исследовать.
Северус издав звук, средний между стоном и вскриком, сомкнул руки у меня за спиной. Я так часто дышала, что вся тряслась, пульс колотился в горле, в затылке, и я поняла, что слышу не только свое сердце. Это билось сердце Северуса. Пульс на его шее трепетал, как самостоятельное живое существо, но я не только глазами его видела, я ощущала его как свой.
— Я безумно, безумно хочу тебя! — прошептал он мне в губы.
Я пристально всмотрелась в лицо Северуса и не нашла ничего, кроме потребности, потребности, равной которой я еще не видела в глазах мужчины. Она вышла за пределы желания и стала настоящей нуждой, как потребность в пище или в воде. Для него — сегодня — это было необходимостью.
— Северус… — прошептала я.
— Молчи, прошу тебя, — попросил он меня и нежно поцеловал.
Он отстранился на миг, кинув заклинание в дверь. Дверь взлетела и вернулась на свои петли.
Северус присел и подхватил меня на руки. С грохотом ногой распахнув дверь в спальню, поднес меня к кровати. Постельное белье на большой кровати было не убрано. Его колено провалилось в матрас. Он опустил меня на кровать, встал на колени и стал снимать мои ботинки. Я стянула с себя платье, оставшись нижнем кружевном белье. Северус расстегнул свой сюртук и скинул его на пол, потом снял рубашку и брюки.
Он навалился на меня всем телом и расположился меж моих ног.
Наши губы вновь жадно соединились. Поцелуй затянулся, и его рука проникла под трусики. Наконец он достиг вожделенной цели. Я была теплой, увлажненной. Северус осторожно надавил на мой холмик, и я откликнулась тихим стоном, полным желания.