Кёнинг, боясь потерять девушку из виду, быстро шёл за ней, не теряя Лизель из виду и невольно чувствуя себя нянькой, которую попросили присмотреть за крайне шаловливым и подвижным ребёнком.
Немец шёл за девушкой, несмотря на боль в ногах, усталость, голод и желание поспать. Невольно мужчина успел осознать то, как тяжело живётся партизанам, хотя по Мареш такого вывода нельзя было сделать, если не приглядываться.
Девушка быстро и легко шагала вперёд. Видимо, подобные прогулки не являлись для неё чем-то необычным. Очевидно, такие путешествия были для девушки практически рутиной. Она бодро шла, будто не чувствуя усталости.
Спустя несколько часов подобной бодрой ходьбы мужчина и девушка очутились около леса. Видимо, они успели в таком темпе пройти до загородной черты и пропустить обед:
- Пошли скорее. Нам надо успеть в штаб ещё до ужина. – Мареш взяла Шварца за руку и уверенно повела следом за собой.
Долгое время они шли по тропинке. Иногда Мареш останавливалась, доставая из кармана юбки нож и ловко срезая им какие-то растения.
После долгого пути по тропе Лизель сошла с дороги и осторожно зашагала среди высокой травы. Девушка шла бесшумно, почти как кошка. Кёнинг шёл позади и пыхтел от усталости, мысленно проклиная подобные пешие прогулки.
Вскоре они дошли до небольшой поляны, на которой стоял заброшенный бревенчатый дом. Стены его скособочились и покрылись пушистым зелёным мхом, дверь висела на одной петле, тихо скрипя на слабом ветру, а крыша просела вниз, приобретя пару-тройку дыр:
«Это и есть штаб РАО?» – Спросил себя немец, будучи сильно удручённым подобным видом.
Мужчина, очевидно, ожидал какую-то крепость, хотя бы самую маленькую, но явно не эту заброшенную скособоченную лачугу, готовую развалиться в любой момент.
Однако Мареш смело шагнула в дом, скрывшись в тени. Шварц вздохнул и прошёл следом.
Внутри было прохладно, несмотря на то, что на улице было лето. В углу стояла полуразвалившаяся печка, покрытая мхом. Вокруг неё папоротники раскинули свои пышные зелёные ветви, конкурируя с травой, которая также здесь росла. У двери Кёнинг заметил куст шиповника с уже распустившимися цветами, которые алели среди этой роскошной зелени.
Солнце проникало в дом через дыры на крыше и окна без стёкол, рассеянным слабым светом освещая пространство.
Лизель подошла к печке, отодвинув ветви папоротника и что-то открыв. Затем она внимательно посмотрела на Шварца и поманила его рукой.
Немец подошёл к Мареш и сел рядом. Первое, что ему попалось на глаза, был люк, который открыла девушка. Судя по всему, партизаны располагались в какой-то подземной галерее, которая находилась под домом.
Румынка начала осторожно спускаться вниз по туннелю, постепенно сливаясь с темнотой внизу.
Мужчине ничего не оставалось, как спуститься следом, предварительно закрыв за собой люк.
========== Глава 15 ==========
Спустя минуту падения по тёмному земляному тоннелю Шварц упал на плотно утоптанную площадку. Лизель, успевшая отодвинуться подальше, внимательно смотрела на немца. Судя по её виду, девушка привыкла к подобным падениям. Затем румынка встала, оттряхнулась и пригладила волосы.
Кёнинг сел, начав деловито оттряхиваться от пыли. Затем он встал и огляделся.
Помещение, куда попали Шварц и Лизель, было небольшим, но достаточно чистым и неплохо освещённым с помощью керосиновых ламп, которые были расставлены на небольших выступах на стенах. Была почти полная тишина. Лишь где-то вдали слышались приглушённые шаги и торопливый говор на румынском.
Мареш быстро зашагала вперёд, поманив Кёнинга за собой. Мужчина торопливо пошёл за ней, оглядываясь:
«Наконец-то дома. На свободе.» - Подумала девушка, легко улыбнувшись.
Они быстро шли по земляному коридору, который, в отличие от первой комнаты, был очень плохо освещён. Но несмотря на подобную нехватку света, румынка прекрасно ориентировалась под землёй. Совсем как землеройка. Шварцу оставалось только следовать следом, чтобы не потеряться.
Вскоре Лизель и Шварц пришли в небольшую комнату, где сидели две девушки и русый парень, которые тут же обернулись на вошедших.
Одна девушка быстро встала и подбежала к Мареш, крепко обняв её. Девушки долго переговаривались между собой на румынском.
Когда эта девушка отстранилась от Лизель, Шварц смог её полностью рассмотреть.
Эта партизанка была примерно такого же роста с Мареш, но выглядела она лет на шестнадцать-семнадцать. Её чёрные длинные волосы были заплетены в толстую косу, которая доставала до пояса. Умные тёмно-карие, почти чёрные глаза поблёскивали, с интересом глядя на немца:
- Liesel, ce-i asta*? – Спросила партизанка:
- E Schwartz Köning. Mamifer, cordial. Tip: omul este rezonabil**. – Ответила Мареш:
- Arată ca un câine***. – Заметила девушка. - Sau, mai precis, am pus un câine pe ea****.
- Александрина хочет сказать, что ты похож на немецкую овчарку. – Сдерживая смех сообщила Лизель:
«Насчёт того, что он похож на собаку сутулую, она права.» - Подумала Мареш.
Затем девушка коротко что-то объявила на румынском и, поманив Шварца за собой, вышла из комнаты.
Кёнинг быстро пошёл за ней, отчётливо чувствуя, как пристально на него смотрят остальные. Но немец старался не обращать внимания на эти взгляды.
Вскоре Лизель привела его к старой деревянной двери. Мареш открыла её и прошла внутрь:
- Заходи. Что стоишь как неродной? – Девушка усмехнулась.
Шварц осторожно вошёл следом, оглядываясь.
Комната, в которой Лизель, очевидно, жила и творила, была достаточно необычной. Везде были растения. Стены были покрыты чем-то светящимся. Судя по всему, это были какие-то насекомые, похожие на светлячков, но гораздо крупнее. Тот свет, который они давали освещал помещение настолько, что было светло почти как днём.
Напротив двери стоял письменный стол, заваленный бумагами и уставленный различными колбочками. Справа от стола стояла небольшая простенькая софа, на которой было аккуратно сложено одеяло.
Слева от стола стояли небольшие шкафчики. В двух из них были какие-то странные баночки, а в остальных были книги:
- И ты работаешь в этой обстановке? – Спросил Кёнинг, оглядываясь:
- Да. Тебе нравится? – Мареш повернулась к немцу:
- Это… необычно. – Выдохнул он. – Это больше похоже на сказочную лабораторию, но отнюдь не на кабинет.
- Могу, умею, практикую. – Девушка гордо выпрямилась, глядя на него в упор. – Даже преподавать могу.
Лизель подошла к Шварцу внимательно глядя на него и явно чего-то ожидая. Это ожидание немного насторожило Кёнинга.
В этот момент в дверь постучались.