- Даже не думай, что ты так просто отделаешься. – Кёнинг усмехнулся.
Немец ударил девушку. Затем ударил ещё раз. Мареш слабо вскрикнула, даже не пытаясь сопротивляться. Девушка покорно постанывала и жалобно вскрикивала во время каждого удара.
Когда Шварц понял, что уже пора прекратить бить Лизель, он отошёл с ехидной ухмылкой глядя на красные следы ударов на ягодицах и бёдрах румынки. Постояв несколько секунд, Кёнинг ушёл к себе в кабинет.
Девушка слабо всхлипнула, кое-как свернувшись комочком и прикрыв глаза. Боль всё ещё давала знать о себе, поэтому Мареш не засыпала, а лишь погрузилась в странное оцепенение в попытке хоть как-то восстановить силы после пережитого.
========== Глава 18 ==========
Лизель лежала, чуть слышно плача и свернувшись комочком. Девушку мелко трясло от боли, страха и холода. Мареш едва прикрыла глаза, чуть слышно всхлипнув.
Шварц, в это время работавший в кабинете, встал и быстро зашёл в допросную:
- Почему ты не можешь заткнуться, чёрт побери? – Спросил он, грубо ударив девушку ногой по животу.
Мареш жалобно закричала, свернувшись и обхватив себя руками:
- Не надо, пожалуйста. – Чуть слышно пролепетала она, не говоря о том, что ей больно. Лизель прекрасно понимала, что если она об этом скажет, то будет ещё хуже:
- Почему же я не должен этого делать? – Кёнинг усмехнулся. – Ты даже не человек! Ты всего лишь унтерменш*! Кроме того, ты являешься врагом Третьего Рейха. Тебя надо было как минимум расстрелять, но я оставил тебя в живых. И ты должна быть благодарна за это! – Шварц ногой перевернул девушку на спину и, нависнув сверху, отвесил ей пощёчину:
- Благодарна? Это жалкая пародия на жизнь, а не жизнь! – Вскричала Мареш, пнув немца промеж ног. – И почему я должна раболепствовать перед теми, кто отнял мой дом и убил мою семью?!
- Потому что это твоя обязанность! – С этими словами Шварц со всей силы ударил Лизель по лицу.
Мареш сдавленно закричала, зажмурившись. Девушка отчётливо чувствовала какой-то солоновато-горький, немного отдающий металлом привкус во рту. Дышать было трудно:
«Отлично! Этот козёл разбил мне нос!» - С искренней злобой подумала румынка, закашлявшись.
Шварц подтянул девушку к себе, перевернул на живот и начал снимать брюки:
- Если ты не научишься уважительно со мной разговаривать, то каждый твой день здесь будет сплошным мучением. – Тихо прошипел Кёнинг, наклонившись над девушкой и грубо прижав её к себе:
- Я никогда не буду стелиться ковровой дорожкой перед врагом. – Тихо прошипела Лизель, фыркнув. – Не дождёшься.
- Посмотрим, как ты запоёшь через несколько дней. – Немец усмехнулся, куснув Мареш за шею.
Затем он, раздвинув ягодицы девушки, резко вошёл в неё, выдохнув.
Мареш слабо застонала, вздрогнув. Девушку мелко трясло от боли, страха и стыда.
Шварц усмехнулся, начав проникать внутрь. Спустя минуту Кёнинг уже грубо и жёстко насаживал румынку на себя, крепко держа её за талию.
Лизель жалобно и умоляюще стонала, опустив голову и умоляя всех богов на свете о том, чтобы это прекратилось. Девушка покорно прогнулась, прижавшись к холодному каменному полу. Теперь девушка поняла, что имел в виду Шварц, угрожая устроить Ад на земле:
«Это конец. – Подумала Мареш, прикусив губу до крови. – Превратиться в подстилку врага. Не этого я ожидала от жизни. Надо было убить его раньше.»
От этих горьких мыслей Лизель стало ещё хуже. Девушка опустила голову, торопливо сморгнув выступившие на глазах слёзы.
Через некоторое время Кёнинг вышел, тяжело выдохнув. Затем он оделся и сел рядом с девушкой.
Мареш свернулась на полу, закрыв лицо руками и прикрыв глаза. Румынку мелко трясло от боли.
Шварц достал из кармана спички и сигареты, достал и поджёг одну, а потом спокойно закурил, с наслаждением наблюдая за муками девушки:
«В следующий раз будет думать.» - Подумал он, выдохнув облачко дыма и прикрыв глаза.
Мареш чуть слышно поскуливала от боли, вздрагивая. Немец цыкнул, услышав это.
Шварц пододвинулся к Лизель и, сделав ещё одну затяжку, потушил сигарету об неё.
Девушка жалобно пискнула, вздрогнув:
- Кажется, я сказал тебе замолчать. – Кёнинг взял румынку за волосы и грубо потянул её к себе.
Затем Шварц вышел из допросной, вскоре вернувшись с арматурой. Он подошёл к девушке, которая даже не думала сопротивляться, и со всей силы ударил её по ноге.
Сильная боль вырвала девушку из полуобморочного состояния. Мареш жалобно закричала, запрокинув голову и зажмурившись. Девушке казалось, будто миллион мелких острых осколков вонзились в её ногу не только снаружи, но и изнутри:
- А теперь ты будешь кричать? - Спросил он, Холодно глядя на Лизель.
Девушка слабо мотнула головой, изо всех сил сдерживая крик, полный боли, отчаяния и возмущения.
Мареш укусила себя за руку чтобы не закричать.
Шварц внимательно наблюдал за ней. Неожиданно, до него дошло, что с ногой он явно перегнул.
С этой мыслью Кёнинг положил арматуру на пол, сел рядом с Лизель и начал осторожно осматривать перелом, стараясь его не трогать:
“И что мне с ней делать? Застрелить? Нет. Перелом простой. Жить будет.” - Немец мотнул головой, чуть слышно вздохнув.
Шварц осторожно, стараясь не трогать повреждённую ногу, взял Лизель на руки и понёс в лазарет.
Мареш не шевелилась, впав в странное оцепенение:
“Надеюсь, что он убьёт меня. Мне надоели эти мучения.” - Подумала она, бессильно опустив голову и потеряв сознание.
Комментарий к Глава 18
*Недочеловек (нем. Untermensch — Унтерменш) — философско-антропологический; впоследствии пропагандистский расистско-евгенический термин из идеологии немецких национал-социалистов.
========== Глава 19 ==========
Кёнинг сидел и ждал. Ждал и беспокоился.
Шварц смотрел на стену, беспокоился и думал. Беспокоился он о Мареш:
«В последнее время эта девчонка доставила мне слишком много хлопот. Но всё же она действительно неплоха. – Подумал немец, вздохнув. – Кроме того, она ещё совсем ребёнок.»
Через некоторое время к Шварцу подошёл врач:
- Не беспокойтесь, это простой перелом. Ей нужен месяц покоя.
- Понял. А сейчас её можно увидеть?
- Думаю, что да.
Кёнинг торопливо зашёл в лазарет.
Мареш лежала на больничной койке. Казалось, что она даже не дышала.
Длинные рыжие растрёпанные волосы девушки были легко разбросаны по подушке, щёки были бледнее обычного. Лицо Лизель выражало невиданное ранее умиротворение и покой, которые девушка, очевидно, очень редко видела.
Шварц, сев рядом, подоткнул девушке одеяло и аккуратно заправил выбившуюся прядь за ушко Мареш:
«Мне нужно сделать так, чтобы перестать ей вредить. Только как?» - Кёнинг вздохнул, погладив Лизель по голове.