Лете не приходилось терять близких. Просто потому, что не было в ее жизни людей, достаточно близких для того, чтобы это могло сильно эмоционально задеть. Только научный руководитель, любимый наставник, но он, к счастью, жив, а все остальные… Кто-то из приятелей по учебе погиб, умер коллега, и она их искренне жалела, но больше жалела тех, кто по-настоящему их любил. Да и терять пациентов было тяжелее, чем этих малознакомых людей.
А вот сейчас, с Яроплетом, она оказалась опасно близка к этому и совершенно к подобному не готова. Ни к тому, насколько этот человек успел стать дорог, ни к тому, как больно сходить с ума в неведении, что с ним и как он.
Она прекрасно понимала, что это нормально, естественно, в этом нет ничего странного или невыносимого, но… Просто это надо пережить.
Феникса вернули домой к вечеру следующего дня уже слегка посвежевшим и взбодрившимся: рука болела заметно меньше. Гораздо сильнее его беспокоило неведение относительно происходящего на заставе, потому что Золотов больше не появлялся. Было заманчиво самому сходить на разведку, тем более в это время полковник вполне мог находиться на службе, но с другой стороны, мог и уйти, не дергать же его дома! В общем, Яр решил потерпеть и не рисковать и заодно выполнить данное Бочкину обещание: из больницы сразу домой.
Да и Лету, что бы он там себе ни думал, хотелось увидеть.
О принятом решении он не пожалел. Наверное, не пожалел бы, даже если бы просто дотащился до постели и с облегчением в нее упал, потому что на большее у него могло не хватить не только сил, но даже упрямства. Но реальность оказалась гораздо приятнее.
Сменной одежды при себе у Летаны не было, а Яроплет не держал халатов, поэтому пришлось выкручиваться. К счастью, в шкафу нашлось несколько рубашек, даже не все черные, и она смогла выбрать одну, показавшуюся самой потертой, с короткими рукавами. Вышла пусть и непривычно короткая, но вполне пригодная замена халату. Да и кое-какие запасы продуктов оставались: и замороженное мясо, и крупы, и несколько яиц из тех, которые она сама же в прошлый раз купила. Так что минувшие сутки Летана пережила с комфортом.
И с некоторой пользой, потому что рюкзак с оборудованием уцелел, ей отдали его в больнице перед уходом. Некоторое время она занималась расшифровкой показаний, потом почитала что-то из достаточно обширной библиотеки хозяина, а потом опомнилась и пошла готовить: вспомнилось, о чем грезил феникс в прошлую выписку.
За этим занятием, приготовлением мясного рагу, Яр ее и застал. И в первый момент даже слегка растерялся, когда Лета в носках и рубашке открыла ему дверь, быстро чмокнула в губы и упорхнула обратно на кухню.
Разувшись, он прошел следом, привалился плечом к дверному косяку и несколько секунд молча наблюдал за тем, как женщина одновременно что-то читает и колдует над плитой. И наверное, впервые в жизни не мог придумать, что пошутить на эту тему.
Казалось бы, картина банальная – дальше некуда, самое то насмешничать. Про «что-то в этом есть», про «дорогая, я дома», и еще кучу похожих фраз. Но во всех этих шаблонных фразах сейчас было пугающе мало шутки.
Это оказалось демонски приятно. Бессовестно и эгоистично, но очень приятно. Очнувшись в госпитале, найти ее сидящей рядом. Возвращаться домой, где ждут, где ему рады, где вкусно пахнет, где любимая женщина негромко мурлычет себе под нос любимую песню. Подойти, обнять со спины, сказать, что соскучился…
Он бы, может, с радостью завел пресловутые «серьезные отношения», отсутствием которых дразнили окружающие, если бы не служба. Яр считал подлым по отношению к той гипотетической женщине заставлять ее постоянно волноваться о нем, мучиться неизвестностью и переживать, а потом вовсе оставить вдовой, еще не дай Творец – с детьми, как Мола с мальчишками и другие ей подобные.
Только женщина как-то незаметно из гипотетической превратилась во вполне определенную, и напоминать себе все эти соображения стало гораздо сложнее. Закрадывались всякие оптимистичные «а вдруг?», и отмахиваться от них приходилось постоянно.
Тряхнув головой, феникс выпрямился и так же бесшумно ушел принимать душ и переодеваться. Если не видеть объект искушения, противостоять ему проще.
На заставу они вернулись следующим утром и первым делом направились к Добрину за ответами. Повезло, тот оказался на месте и на разговор согласился, пусть и нехотя.
– Доброе утро, Яр, Летана, – поднялся поприветствовать их майор, поцеловал даме руку.
И феникс уже не удивился опять всколыхнувшейся внутри ревности и даже немного пошел у нее на поводу, выдвинув для спутницы стул подальше от хозяина кабинета, а сам сел поближе. Все равно никто не обратит внимания, а ему так спокойнее.