- Думать не думаю, а свое дело знаю, - грубовато отозвался Сашка.
- Знаешь ли ты, что за нас все решили свет дневной и вечерний?
- Да что за ерунду ты городишь? Объясни нормальным языком!
- Судьбу не хотел бы другую? - и так посмотрел Кречет своими ясными глазами на Сашку, что того всего передернуло. И понял он в тот миг, что сама судьба с ним сейчас и говорит через брата, что связан его брат теперь с тем нечеловеческим и непонятным, что сам он всегда обходил стороной и боялся. Но не был он глупцом, он был победителем, а потому сказал следующее:
- Сейчас не могу я ответить. Приходи с этим вопросом позже.
И отправил Александр брата восвояси, положив напоследок денег в дырявый карман.
Вернулся Кречет к шаману, а того и след простыл - только осталась записка, гласила она: «Твой черед ». Понял ученик, что ученичество его закончено и не увидит он больше наставника, разве что в снах, но не расстроился, так как знал он теперь не меньше его, но и не больше, а в самый раз. И теперь, что за вопрос не возникал у него в мозгу, так сразу и приходил на него ответ именно в том виде, как бы ему и ответил учитель.
- Почему в книгах столько написано и ни слова правды? Потому что все - ложь. Что любит солнце? Делать из сложного просто. Почему драгоценности так блестят? Потому что они отражают решимость света.
Стали приходить к новому шаману люди с разными просьбами. Одна чуднее другой: кому-то нужно, чтобы корова родила сразу трех телят, кому-то сделать так, чтоб лицо казалось правильным, кому-то пробудить прежнюю страсть к верховой езде - все это наш шаман исполнял за небольшую плату. Брал он от честного слова, до последнего вздоха - смотря, кто и что у него решил попросить.
К брату в столицу он наведывался еще несколько раз, и каждый раз задавал ему вопрос - не хочет ли тот другую судьбу? Но брат всегда отвечал одно и то же - чтобы он приходил позже.
Шли дни, а все по-старому: Александр в столице, и по одному его слову меняются вести в стране и за рубежом, а Кречет все читает мысли людские, слушает чужие просьбы и исполняет желания, помогает советом или же делом, но брата не покидает, а вьется вокруг него - сквозь пелену мироздания следит за ним...
Однажды ночью при свете лучины затанцевали теневые змейки над лежанкой шамана, заговорили разноголосьем, запричитали утробно, так что и в деревне было слышно:
- Брат твой лежит ни жив, ни мертв в своем доме на белой постели, и враг подобрался уж близко совсем! Спеши, поспевай, Александра спасай!
Кречет даже встать не потрудился, так и отправился к ложу Сашкиному. Смотрит - лежит брат, холодный как лед, только золотые ресницы его подрагивают, а рядом - столик кофейный и сахар на нем. Кречет как на белый кубик тот глянул - сразу все понял. Сахар тот был ледяной - из снега сделанный, тайной ворожбой скрепленный. Кто его попробует, сам оледенеет. Ничего ему не осталось, кроме как разделить между собой и братом тень свою, дабы его оживить. Тотчас открыл глаза Александр и ринулся к брату в объятья.
- Что со мной приключилось?
Отвечал ему Кречет как есть:
- Пробудился ты только что от чужой ворожбы. Так долго тянул ты с моим предложением о новой судьбе, что сама она тебя нашла. Теперь у тебя часть моей тени - часть моих воспоминаний, снов и часть ответственности за дела мои в этом мире.
И тут раздался стук в дверь.
- А вот и подоспели по твою душу.
Ринулся шаман к окну, открыл, превратил брата в воробья, а себя в кречета, схватил воробья в лапы и вылетел вон. Отправились они на центральную площадь искать обоз, идущий по пути в их деревню, там и приняли прежний облик.
Ждут они, когда все соберутся, да в путь отправятся, а тут цыганка с корзинкой:
- Покупай, налетай у Катерины ледяной сахар! Лед, не лед, сахар не сахар, и тот, и другой тает, коль за щеку положишь. Пробуй задаром, покупай килограммом! Захочешь - не растаешь!
Подошел Кречет к цыганке и из-за пазухи книгу достал, говорит:
- Вот тебе книга судеб. Там все, что я узнал за годы, которые провел в путешествиях по двум сторонам этого мира. Там есть и судьбы тех, кому ты продала сахар твой. Читай и дивись, и книгой делись. Пусть и товарки твои посмотрят моими глазами, послушают мое сердце, побудут моими руками, лежащими на хрустальных струнах, поющих о прошлом и будущем и молчащих о настоящем.
Цыганка оробела, но книгу взяла. Вернулся Кречет к брату.
До провинции своей они доехали, вышли, а дальше - путь пешком. Шли они шли: лесами, полями... Давно уж должны бы прийти домой, а они все идут. И вышло так, что видит деревню вдали только Кречет, а Сашка как будто в тумане бредет. Разозлился было Александр и стал клясть судьбу на чем свет стоит, но брат его остановил.