Русские начали осыпать Пожирателей заклинаниями, те, не сразу осознав, что происходит, не успели выставить магические щиты, и их ряды начали редеть. Преподаватели из Хогвартса стали латать купол, постепенно закрывая брешь. Пожиратели в ответ бросали заклинания, так что теперь учителям приходилось выставлять щиты вокруг себя. Численное превосходство было у нападавшей стороны. Сарданапал исхитрился и заделал брешь до конца, но перед тем, как это произошло, Беллатриса с истеричным оскалом прокричала «Авада Кедавра», и зелёный луч полетел прямо в Дамблдора.
Глава 9. Закатное солнце
Волан-де-Морт был опечален, но не зол. Он предполагал, что с первого раза Хогвартс не возьмёшь. Лорд был в спальне, после столь долгого воздержания ему постоянно хотелось секса. Белла, сидя к нему спиной, одевалась, а он брезгливо смотрел на неё. Она уже не возбуждала его так, как раньше, а Том надеялся, что захватит Хогвартс и позабавится с молодой девушкой, а лучше — с тремя сразу. Он считал себя неотразимым, особенно после того, как к нему вернулось прежнее тело.
— Том, сажи, а почему мы не захватили Хогвартс? — спросила Лестрейндж.
— Дорогая моя Белла, ты слишком торопишь события. Я знал, что так просто школу не возьмёшь. Дамблдор выставил слишком хорошую защиту, а эти русские проредили наши ряды. Двадцать человек ранено, двое погибло. Как только мы восстановим силы, то тут же выступим на Хогвартс. В куполе есть бреши, и нам поможет один из членов Ордена Феникса их отыскать. Точнее не отыскать — он знает, где они находятся.
— Кто же это? Снейп? — млея от прикосновений Лорда, спросила Белла. Том расхохотался.
— Нет, конечно нет. Сейчас он бесполезен! Северус давно под крылом Дамблдора, я всегда подозревал, что всё так и будет. Когда-то он стал его агентом и давал заведомо ложную информацию о том, чем занимаются мои воины. А когда меня не стало, Снейп полностью перешёл на сторону Альбуса. До сих пор не может простить мне смерть своей драгоценной Лили Поттер. Он до сей поры её любит, представляешь?
— Даже очень хорошо представляю. Я тебя люблю до потери сознания, жизнь готова за тебя отдать. Даже когда ты ушёл за грань, я не переставала тебя любить всем сердцем!
— Иди же сюда, моя тигрица, — прижимая к себе Беллу, Лорд думал, что, в принципе, неплохо будет, если она отдаст за него жизнь — одной проблемой меньше.
— Так кто же наш таинственный друг?
— Завтра ты всё узнаешь, а сейчас у нас есть более важные дела, — переворачивая Беллу на спину и нависая над ней, сказал Волан-де-Морт.
Днём Лорд сидел за всё тем же большим чёрным столом, находясь в прекрасном расположении духа. Что ни говори, а секс очень влияет на выработку эндорфинов. Пока его армия восстанавливалась под присмотром лучших врачей, он строил коварные планы по захвату Хогвартса.
Школа, которая стала для него первым и последним домом, всегда была в его мыслях. Он даже хотел стать преподавателем, но Дамблдор не позволил, тогда Том поклялся отмстить.
— Мой Лорд, к вам пришли, сказали, что по важному делу. Впускать? — спросил Паркинсон в поклоне.
— Да, конечно. Не держи гостя на пороге, это неприлично, — милостиво разрешил Волан-де-Морт.
В комнате появился человек в плаще с длинным капюшоном и, осмотревшись, поклонился. Это был Аластор Грюм.
— Добрый день, Аластор, проходи, присаживайся. Нам многое надо обсудить, — пригласил Том.
Грюм давно тайком ненавидел Дамблдора за то, что он позволил Ариане умереть. Он был безнадёжно влюблен в сестру Альбуса, но смерть слишком рано её забрала. Грюм с тех пор ожесточился, пошёл в авроры и наказывал злодеев, немало Пожирателей заключил в Азкабане. Но по договоренности с Лордом Грюм не трогал круг, приближенный к Волан-де-Морту. Остальных Тому было не жалко, на их места придут новые маги и будут служить ему. Но самым опасным злодеем Грюм считал Дамблдора.
— Мой Лорд, разрешите выдать тела погибших в Министерстве. Иначе трупная вонь вовеки не выветрится оттуда.
— Хорошо, я распоряжусь, — подумав, сказал Волан-де-Морт. — Итак, Аластор, перейдём к делу, — они склонились над чертежами Хогвартса.
* * *
Зелёный луч, пролетев сквозь брешь в куполе, угодил в грудь Дамблдору. Тот, прошептав «Гринди, я иду к тебе», упал замертво на сырую землю. Преподаватели опешили, Макгонагалл подбежала к Альбусу и стала трясти его за плечи, прося очнуться. Из её глаз безудержно катились слезы. Снейп стоял, не в состоянии поверить в то, что увидел — просто не может быть, чтобы величайший из ныне живущих волшебников пал от обычной Авады. Северус всё смотрел и смотрел на лежавшего Альбуса, ждал, когда тот встанет, снова улыбнётся, попросит заварить чай с мятой и расскажет очередную историю из своей длинной жизни.