– Успокойтесь, – кратко осадил меня Лукас. – Я и в мыслях не имею обидеть вашу сестру. Но с ее даром надлежит разобраться. Надеюсь, вы не будете возражать против этого. Впрочем, речь сейчас не об этом. Вернемся к нашим баранам, то бишь магам.
Я невольно улыбнулась столь образному сравнению, и Лукас продолжил чуть мягче:
– Видите ли, найна Хлоя, маги в действительности весьма редки, поэтому нет ничего удивительного в том, что вы ни разу никого не встречали из этой братии. А возможно – и встречали, просто остались в неведении. Мы не любим кичиться своими талантами.
Я вспомнила прошедшую ночь и то представление, которое мне устроил Лукас, однако удержалась от ехидного замечания. Лучше не стоит, а то вдруг обидится и вообще ничего не расскажет.
– Наверное, оно и к лучшему. – Лукас невесело усмехнулся. – К тому же не каждому таланту суждено развиться без должного присмотра. Поэтому многие люди так и умирают в счастливом неведении о своем даре.
– То есть не каждый рожденный магом в итоге становится им? – на всякий случай переспросила я.
– Да, – кивнул Лукас. – Бывают, конечно, уникумы, способные развить свой дар самостоятельно, но, честно говоря, я о подобных случаях читал лишь в книгах. Но не суть. Важно то, что если ты маг – то постоянно подвергаешься разнообразнейшим испытаниям силы воли. Так легко наколдовать себе сколько угодно золота, воспользовавшись иллюзорным заклинанием. Так просто подчинить своей воле другого человека, заставив его выполнять любые твои приказания. И так элементарно убить обидчика, всего лишь прищелкнув пальцами. Вы понимаете, найна Хлоя, какое искушение несет в себе магический дар?
– Еще как, – протянула я, не сумев скрыть нотки ужаса в голосе. – И как же вы с этим справляетесь?
– Ну, во-первых, чем больше знаешь – тем больше тянет узнать. – В голосе Лукаса послышались непривычные мечтательные нотки. – Видите ли, найна Хлоя, чаще всего маги полностью погружаются в работу. Кто-то создает амулеты и разные магические вещи – и счастлив от этого. Причем счастлив не из-за денег, которые приносит подобное занятие, а платят за это, уверяю вас, весьма и весьма неплохо, но именно из-за самого процесса. Когда металл начинает петь под твоими пальцами, то ты чувствуешь, как твоя душа отрывается от тела и воспаряет к небесам…
Менее всего я ожидала от Лукаса настолько поэтического повествования, поэтому слушала его, затаив дыхание. Сдается мне, он сам некогда занимался именно этим. Наверное, в его жизни произошло что-то очень серьезное, раз он отказался от настолько любимой работы.
– А во-вторых? – несмело переспросила я, когда Лукас надолго замолчал, видимо, погрузившись в воспоминания о прежних временах.
– А во-вторых, маги обычно очень дорожат своей репутацией, – продолжил тот, с усилием отвлекшись от своих воспоминаний. – Для мага величайший позор в жизни, если его ученик начнет применять свои умения во вред остальным. Значит, не сумел разглядеть гнилую сущность, разгадать истинный облик того, который так много времени провел бок о бок с тобой. Еще есть магический университет, расположенный в Арилье, но там за учениками присмотр еще строже. Одно подозрение в недостойных занятиях – и тебя без разговора отчисляют. Да и не все туда стремятся. Если дар наследственный, а так обычно и бывает, то и в семье хватает наставников.
И опять в голосе Лукаса послышались непривычные нотки слишком сильной горечи, словно некогда он пережил то, о чем говорил.
– Некоторые люди умеют очень хорошо притворяться и скрывать свои настоящие мотивы, – осторожно заметила я, стараясь хоть как-то приободрить его.
– О да, – невесело хмыкнул тот. – Это уж точно.
Я ожидала, что он как-нибудь объяснит свои слова, но Лукас так зло взглянул на меня, что расспросы встали поперек горла. Пожалуй, не стоит углубляться в эту тему. Сдается, для Лукаса она – все равно что до конца не зарубцевавшаяся рана, каждое прикосновение к которой приносит страдание.
– Все это, безусловно, очень познавательно, – проговорила я. – Но какое отношение ваш рассказ имеет к записной книжке моей прабабушки и едва не случившейся трагедии?
– Как вы верно только что заметили, люди умеют притворяться, – сухо сказал Лукас. – Некоторые делают это превосходно. И потом, зло терпеливо и прекрасно маскируется под благо. Далеко не все темные маги встали на эту дорогу осознанно. Кто-то искренне собирался сделать мир лучше и чище, но, увы…
Я не совсем понимала, что имеет в виду Лукас. Одно было очевидно – это как-то затрагивало его лично. Такую горечь невозможно сыграть. Да и зачем ему устраивать спектакль передо мной?