Необула и сопровождавший ее раб двинулись вслед за молодым человеком и вскоре оказались в квартале победнее. Гетера едва ли смогла бы объяснить, зачем ей понадобилось преследовать юношу; она действовала, подчиняясь внезапному порыву. Женщину заинтриговали гнев незнакомца, его страстная, мятежная натура, отчаяние, с которым он выкрикивал оскорбления и обещал то убить отца, то навсегда сбежать из дома. Слежка привела гетеру в тесный и дымный кабак, где подавали вино с пряностями; судя по приветствиям, которыми разразились завсегдатаи таверны при виде юноши, он бывал здесь и раньше. Необула предпочла не входить в кабак и отправила к юноше раба. Получив неожиданное приглашение, молодой человек обернулся к дверям и увидел на пороге силуэт закутанной в покрывало женщины. Он одним глотком допил вино, поднялся на ноги, расплатился и вышел.
Необула шагнула навстречу юноше, откинув покрывало. Некоторое время молодые люди пытливо рассматривали друг друга, и каждый читал в глазах другого неподдельный интерес. По расчетам гетеры, юнцу было лет семнадцать, не больше, он обладал непокорным и вспыльчивым нравом и, надо полагать, совершенно не имел опыта по части общения с женщинами. Переждав немного, Необула поманила юношу за собой. Они двинулись по улице рука об руку; раб предусмотрительно держался поодаль.
— Ты ведь гетера? — Необула кивнула. — Я так и знал, — заключил юноша с какой-то ребяческой серьезностью. — Ты слишком красивая и слишком храбрая.
— Ты разочарован?
— Вовсе нет. Я ни разу не бывал в публичном доме, но теперь непременно загляну. Ты ищешь мужчин?
Он цедил слова с показной надменностью, стараясь выглядеть взрослым мужчиной.
— Ну да, — солгала Необула. — Молодых и красивых, вроде тебя. Кстати, как тебя зовут?
— Антемион, внук Антемиона.
— Почему ты называешь имя деда, а не отца?
— Нет у меня никакого отца, — резко выпалил Антемион и торопливо добавил: — Сколько это стоит?
— Все зависит от мужчины и его желаний. — Гетера старалась держаться беззаботно и весело, чтобы не спугнуть собеседника. — С уродов я беру двойную плату.
— Правда? Но это же нечестно.
— Ты думаешь? — Она громко расхохоталась, немного напугав юношу. — Иной раз я вовсе не беру с гостей плату, чтобы они заглянули еще раз.
Антемион пожирал девушку глазами, словно пытался вообразить ее нагой. Необула усмехалась про себя, представляя, каким премудростям она могла бы обучить этого юнца всего за одну ночь.
— У тебя, наверное, нет отбоя от поклонников.
— Не жалуюсь. Работы хватает.
— Тогда зачем ты бродишь по улицам? Необула ухмыльнулась: щенок только что поймал ее на слове. Что ж, в следующий раз она будет осторожнее.
— На самом деле я просто гуляла. Сейчас я свободна. Проходя мимо твоего дома, я услышала, как вы с отцом орете друг на друга, и подумала, что тебе не помешает небольшая разрядка. Я хочу тебя немного порадовать.
— А почему ты думаешь, что сможешь меня порадовать?
— Мое призвание — дарить мужчинам радость, ты что, забыл?
— Забудешь, пожалуй! — расхохотался Антемион. Беседуя, они достигли поросшего яблонями холма, с вершины которого открывался вид на убогие лачуги, освещенные луной и тусклыми факелами. В воздухе пахло черемицей. Усевшись на траву и прислонившись к ограде, гетера и юноша ждали наступления ночи. Из-за линии горизонта, цепляясь за ветки, вылезала огромная, надменная луна. Необула чувствовала, что ее спутника пробирает дрожь.
— Знаешь, меня долго не было в Афинах, — проговорила она. — Здесь у меня почти не осталось друзей.
— Где же ты была?
— Где меня только не было. Я путешествовала с одним человеком, купцом. Он умер.
— А мне так хочется сбежать из Афин и отправиться странствовать, посмотреть, как живут люди в чужих краях. Едва ли намного хуже, чем здесь.
— Ты не воевал?