- Конечно же нет, - Хирд сложил ладони так, будто молился. – Я уже потерял все. Мою хромую лошадь сожрали дикие волки и если вы оставите меня здесь, то скорее всего я отправлюсь вслед за ней. Прошу вас, возьмите меня с собой!
- Это не мне решать, - ответил я. – Да и какая нам выгода от твоего присутствия?
- Если в Мардвике вы ничего не найдете, обещаю найти вам водоросли в Виндсарре.
- Если мы тебя и туда сопроводим, верно? - усмехнулся я.
Физиономия Хирда стала угрюмей прежнего. Хитрый торговец мог выкинуть ненужный фортель, однако, если сказанное им являлось правдой, оставлять его в дикой степи было бы бесчестно. Я взглянул на Васта, а тот, прочитав мои мысли, решил включиться в диалог.
- Эти морские разбойники наверняка сейчас там, причем пьяные в дугу. Если драккар был один, то их, самое большее, два десятка. Мы можем подкрасться под покровом темноты и напасть, пока они ничего не ждут. Пара умелых стрелков на волках способна перетянуть чашу весов в нашу сторону. Застигнутые врасплох враги могут стать легкой мишенью.
После сказанного, лейтенант достал свой любимый нож и снова принялся выковыривать им грязь из-под ногтей. Дагзетт в это время собрал орков для совместного обсуждения планов. Их совещание продлилось лишь пару минут.
- Давайте попробуем, - заявил Дагзетт. – Если ничего не выйдет, двинемся на юг вдоль побережья. Небольшой крюк будет стоить нам пол дня, но как-нибудь переживем. Тем более Орнатт сможет раздобыть свежей рыбы, чтобы набить ей свое бездонное брюхо.
Под гогот сородичей и ругательства Орнатта, сын вождя приблизился к виндсаррскому торговцу.
- Тебя мы возьмем с собой, но за приятную поездку придется заплатить. Ты отдашь нам половину своего табака, а если его не будет в Мардвике, то пришлешь нам два мешка из Виндсарра.
- А что, если я не смогу добраться до дома самостоятельно? – осторожно спросил Хирд.
- Не мои проблемы, - отрезал Дагзетт и обратился ко всем. – Советую всем отдохнуть. Как только займется рассвет мы двинемся в путь.
Пленника развязали, но оставили рядом с Орнаттом – была его очередь сторожить наш привал. Оставшиеся часы до рассвета я не мог сомкнуть глаз, поскольку размышлял о предстоящей битве. В этот раз страх перед сражением отступил почти сразу. Может виной тому были предыдущие схватки, а может я постепенно сливался с собственным персонажем. Рука становилась тверже, а разум холоднее. Неизменным оставалось лишь мое жгучее желание добраться до Лухона и убедиться в том, что я не единственный пленник, застрявший в этом цифровом мире.
Все стали собираться в дорогу едва рассвело. Степные ласточки, резвящиеся в небе, своим стрекотанием способны были разбудить мертвеца, поэтому сборы прошли быстро. Когда мы грузили пожитки на волков, ко мне подошел Дагзетт. Прежде чем начать говорить, он отвел меня в сторону.
- Что бы не наплел этот хиляк, я не стану ему доверять, - сказал сын вождя. – Люди обманывали нас сколько себя помню. Вы – первые, кто пока этого не сделал.
- И не сделаем. Я согласен с тобой, довериться этому торговцу значит ринуться в сражение с завязанными глазами. Совсем недавно, большую часть моего отряда чуть не сожгли на костре невинные, на первый взгляд, деревенские жители, - ответил я, почесав затылок. – Поэтому обещаю, что прикрою тебе спину и, если будет нужно, снесу голову Хирду прежде, чем он успеет открыть рот.
Дагзетт одобрительно кивнул и хлопнул меня по плечу, а затем отправился к волкам. Он усадил торговца рядом с собой, после чего натянул поводья, и вереница волчьих всадников двинулась в путь.
За весь день мы лишь единожды делали короткий привал, чтобы справить нужду и перекусить. Почти всю дорогу Хирд не замолкал ни на секунду, рассказывая отряду истории о его предпринимательских подвигах. Он заткнулся лишь с приближением вечера. Не последнюю роль в этом сыграл лейтенант, у которого разболелась голова от пустого трепа Хирда. Васт заявил, что будет ломать торговцу по пальцу за каждое лишнее слово. Оставшийся путь мы проделали в блаженной тишине.
Когда солнце начало утопать за горизонтом, степной травяной ковер стал редеть. Тут и там среди растительности просматривались гладкие булыжники, а знойный воздух уступил место солоноватому морскому бризу. Бескрайняя равнина вскоре окончательно облысела и наклонилась вниз, приглашая нас к каменному побережью. Вскоре, мы смогли увидеть бескрайнее западное море.