— Да вот, давеча заперлись в кремле такие как вы, баре. Думали оборониться от истинного государя нашего, Петра Федоровича. Да не оборонились. За один дён наш царь-батюшка всех дотла спалил. Ну а кто не угорел, те сейчас землю копают да дороги строят. Ну, думаю, вы скоро и сами там будете. Работы-то много.
Челищев явно собирался взорваться гневной отповедью, но Радищев до боли сжал его руку, призывая к спокойствию.
— Спасибо, добрый человек, — с улыбкой произнес он. — Мы приехали к государю Петру Федоровичу принести присягу верности и передать послания. Где нам его сыскать?
Взгляд грузчика после этих слов резко потеплел и он даже неглубоко поклонился.
— А вот это правильно, господа хорошие. Это верно. Живет-то он в архиерейских покоях, но чичас его на игре найти можно.
Грузчик повернулся и махнул рукой куда то вдоль реки, вниз по течению.
— Вон тама видите? Народу много. Вот туда идите. Там в мяч солдатики играют, а государь с ближниками на них смотрят.
Заинтригованные друзья посмотрели в указанном направлении и действительно увидели, что участок крутого волжского склона был заполнен большой толпой. Вдруг эта толпа дружно, как один человек, закричала и пришла в движение.
Подойдя поближе, они увидели, что часть крутого откоса была оборудована скамейками, но людей было раз в пять больше, чем мест. С другой стороны игрового поля, со стороны Волги, были сколочены помосты со скамейками. Над центральным помостом, окруженным цепью казаков, высился ярко-алый навес. На нем сидел самый настоящий царь — в короне, на странном троне, сделанном из обломков сабель и шпаг.
— Ты смотри, каков! — покачал головой Челищев. — Прямо Иван Грозный. Ишь как очами сверкает…
— Петя, ты вон туда глянь, — толкнул друга в бок Радищев, — это же…
— Княжна Агата! — ахнул поручик. — Мы с ней танцевали на балу в Москве в прошлом году. Помню, меня представили ей, прошу первый танец, а она смотрит в бальную книжечку и говорит так, наморщив носик, «могу только третий»…
— Бог с ней, — вздохнул Александр. — Нынче выглядит грустной. Небось, не сладко ей пришлось тут.
Друзья поразглядывали еще генералов на помосте, потом, найдя просвет в толпе людей, протиснулись в первые ряды. Там они увидели немалого размера поле, размеченное белыми линиями. По полю, пиная кожаный мяч, бегали два десятка человек в черных кальсонах и нательных рубахах двух цветов. У половины игроков рубахи были некрашенные, половина щеголяла в ярко-красном.
С торцов поля были вкопаны в землю столбы с натянутой на них сеткой. В воротах с обеих сторон стояло еще по одному игроку. Радищев и Челищев оказались как раз за спиной одного из этих защитников. Гурьба игроков, пинающих мяч, под свист и вопли толпы приближалась. Вот они ввалились в отмеченную белыми линиями зону у ворот и в этот момент ведущий мяч игрок в красной рубахе кубарем летит на землю. Раздается трель свистка.
Только теперь друзья заметили еще одного человека, который бегал по полю в полностью черном одеянии. Судя по тому, что все сразу подчинились его сигналу и прекратили бегать — именно он и вел игру. Упавший поднялся с земли и с довольной усмешкой на испачканном лице легкими пинками покатил мяч к отметке напротив ворот.
Обе команды отошли за линию и в пределах размеченного прямоугольника остались только нападающий и вратарь. Снова раздался свисток судьи. Игрок разбежался и с силой пнул мяч пыром. Вратарь угадал направление и даже прыгнул, не жалея самого себя в попытке достать мяч, но увы: он летел в верхний угол ворот и, пролетев в аршине от рук вратаря, угодил в натянутую сетку. Зрители дружно заорали и принялись скакать и обниматься.
Кто-то схватил Радищева за плечи, и, тряся его как яблоню, кричал ему:
— Молодцы, куропатки! Первейшие игроки!
Ничего не понимающий Радищев с трудом избавился от навязчивого нижегородца. Народ продолжал шуметь, но игра уже прекратилась. Обе команды, не торопясь, выстроились на поле напротив помоста с балдахином. Забили барабаны, заиграли горны, призывая всех к вниманию.
Потом необыкновенно громкий голос объявил:
— Уважаемые нижегородцы. Со счетом два-три победил полк Николая Куропаткина. Государь самолично желает наградить победителей. Каждому из команды будет дарован полуимпериал, а полку будет вручен переходящий знак на знамя.
Снова загрохотали барабаны, загудели горны и на поле вышел человек, одетый в богатый вариант казацкого наряда с золотой короной на голове. Петр и Александр во все глаза уставились на сотрясателя устоев империи.