– Не буду я ничего принимать, – настойчиво повторил Александр.
– Да ты охренел, лейтенант? – Купцов поднялся во весь свой невысокий рост со стула. – Я сказал будешь принимать, значит будешь!
Вставший по стойке смирно лейтенант молчал, слова застряли в сжавшемся от обиды горле, и в голове сидела одна мысль – не пустить слезу. С трудом, но ему это удалось.
– Возвращайся в расположение части, и, как появится Апраксин, будем сдавать-принимать и без разговоров. Вопросы есть?
Щербаков молчал.
– Вопросов нет. Кругом, шагом марш, – Купцов уселся на стул и закурил сигарету.
Щербаков молча повернулся кругом и вышел из майорского кабинета.
Звонок
Через несколько дней, в очередной раз заступив на дежурство по автопарку, Щербаков приготовился к невыносимо-тягучему и скучному проведению времени.
За всё время, проведенное в армии, Александр ни разу не смотрел новости по телевизору, не читал газет и не слушал радио. Во-первых, телевизора в офицерском общежитии не имелось, радио Баранкина включали только для музыкального фона, а на газеты и журналы жалко тратить и без того малое количество денег, тем более, что зарплату Щербаков еще ни разу не получал. Во-вторых, времени на всё это практически не было и после трудовых армейских будней хотелось просто расслабиться, не забивая свой мозг какой-либо информацией.
Лейтенант сидел на втором этаже КПП автопарка. Навалилась такая скука, что сейчас за любую книжку Сашка «отдал бы полжизни». Читать Щербаков очень любил, читал с детства, видимо, поэтому и «посадил» своё зрение, зачитываясь книгами до полуночи, пока мама не гасила настольную лампу: «Завтра же в школу не проснешься!». Он стал рыться в ящиках хлипкого стола в поисках чего-нибудь, что можно почитать. На дне одного из них он нашел газету «Комсомольская правда» за июль 1999 года. Газеты была не совсем «свежая», но для чтения годилась. Усевшись поудобнее за столом, лейтенант стал переворачивать замасленные чьим-то обедом страницы. Политикой он мало интересовался, поэтому мельком проглядел заголовки и статьи с мелькавшими словами «Дагестан», «ваххабиты», «напряженность» – скукота, мало ли что пишут, тем более на Кавказе всегда какая-нибудь война. Три года назад закончились боевые действия в Чечне, но их отголоски всё еще звучали в кавказских республиках, напоминая о себе взрывами и обстрелами милицейских постов, похищениями и убийствами мирных жителей. Сейчас Щербакова больше интересовали новости науки, кино, шоу-бизнеса, что вообще происходит в мире. Он погрузился с головой в долгожданное чтение, на какое-то время позабыв, что он находится в армии. В реальность его вернул резкий звук трезвонящего красного телефона. Нехотя отложив газету, он потянулся к трубке: «Дежурный по автопарку лейтенант Щербаков».
– Щербаков, это дежурный по сводному батальону капитан Орлов. Тебя срочно вызывают в штаб вашего танкового батальона. Сейчас тебя придёт сменит старший лейтенант Баранкин, но ты его не жди. Срочно в общежитие, забираешь все свои вещи. На КПП стоит Урал, как раз тебя туда заберет. Сейчас прямо бегом-марш!
– А вещи зачем забирать? Меня в другую роту переводят?
– Бегом, я сказал, в штабе всё скажут! – короткие гудки в трубке.
Сердце бешено заколотилось в груди – зачем так срочно? Почему все вещи забирать? Переводят в другую роту? Может, принимать третью роту? Тогда зачем туда ехать, если третья рота здесь, и зачем вещи забирать? Быстрым шагом миновав территорию автопарка, Щербаков пролез в проем, сделанный в заборе из колючей проволоки, и уже с шага перешел на бег. Припекало полуденное августовское солнце, но лейтенант почти не замечал этого – в голове роилась куча вопросов. Из-под ног разлетались кузнечики и заснувшие на день ночные бабочки, где-то далеко в жарком мареве колыхались крыши казарм и офицерского общежития. Через какое-то время бежать силы кончились, и он снова перешел на быстрый шаг. Значительно сократив путь, Щербаков перебрался по доске через пересохшую и превратившуюся в некоторых местах в узкий ручей с топкими берегами Анисовку. По крутому склону он выбрался на территорию части, не огороженную со стороны речки. Около ворот КПП Александр увидел стоящий Урал и водилу-солдата, неторопливо курившего, сидя на подножке в тени кабины. В общежитии никого не оказалось. Достав из-под кровати покрытую слоем пыли сумку «СССР», он кинул туда свои «мыльно-рыльные». «Остальное, вроде бы, всё на мне», – вслух сказал он, еще раз заглянул в пустую тумбочку, под кровать и направился к выходу.