– Андрей, ну так получилось, – начал оправдываться замполит, – эти двое подошли к эшелону, стали к солдатам приставать «кто-откуда». Наши дебилы, – имея ввиду солдат батальона, продолжал Чугаев, – начали изливать душу, вместо того, чтобы отогнать местных. Я подошел, попросил их уйти, так они на меня с матом наезжать стали, хотели уже в вагон залезть к минометчикам. И что мне оставалось делать?
– К минометчикам, говоришь? Ну я им завтра звездюлей дам, чтобы знали, как в карауле стоять!
Сверкнув парой передних золотых зубов, Бельский повернулся и зашагал в сторону штабного вагона.
Щербаков возбужденно рассказывал случившееся разбуженным выстрелами офицерам танковой роты. Несмотря на поздний час, оживление чувствовалось по всему эшелону. Наступило время сдачи дежурства. Щербаков сдал смену Прошкину и долго еще не мог заснуть на вагонных нарах, вслушиваясь в ночные звуки и прокручивая в голове случившееся.
Разгрузка
Утро 20 августа 1999 года выдалось жарким и солнечным. Небо заволокла еле заметная белесая дымка, не спасающая от надвигающейся жары. Горы были совсем рядом, их предгорья начинались всего в нескольких десятках километров. После раннего подъема в шесть утра, построения и завтрака, состоящего из сухпая, к стоящему эшелону подкатил маневровый тепловоз. Отцепив часть вагонов с техникой, он потащил их на отдельную ветку, уходящую в глубь старой разгрузочной базы, обнесенной бетонным забором. Рельсы упирались в тупик, а по левую сторону от них вровень с полом платформ шел длинный высокий перрон и складские ангары. Так как перрон тянулся метров на сто, с платформ на него могли съехать одновременно несколько единиц бронетехники, что, в отличие от единичной погрузки в Анисовке, ускоряло процесс разгрузки. База находилась недалеко от стоящего на запасных путях эшелона, и весь процесс был хорошо виден.
Солдаты облепили платформы со своей техникой, срубая крепящую проволоку и отдирая прибитые к полу противооткаты. Другие поверяли уровень масла в двигателях, давление в шинах. Края платформ стояли почти вплотную к перрону, и на машине стоило только вывернуть руль влево, чтобы аккуратно съехать на его бетонную поверхность. Первая партия ГАЗ-66 и Уралов была освобождена от цепко держащих их на платформах приспособлений, завелась и съехала на перрон. На всё это ушло не более часа. Маневровый утащил пустые платформы на запасные пути, отцепил новую партию платформ с техникой, подогнал их к перрону разгрузочной базы, и всё повторилось. На этот раз очередные ГАЗ-66 с прицепленными к ним полевыми кухнями, топливозаправщик КрАЗ и БРДМ-2 готовились съехать на дагестанскую землю.
В эшелоне оставались еще танки первой танковой роты и БТРы-«семидесятки» мотострелкового батальона. Солнце начинало припекать, в постепенно накаляющемся воздухе вилась мелкая песчаная пыль. Техника выезжала с перрона на грунтовую дорогу, ведущую к закрытым воротам базы, и выстраивалась в колонну. Съехавший с платформы одним из первых БРДМ-2 или «бардак», как его называют в армии, стоял чуть сбоку от остальной колонны. Бронированная разведывательно-дозорная машина принадлежала разведвзводу. Вокруг неё столпились несколько офицеров из штаба мотострелкового батальона и что-то оживленно обсуждали, разложив топографическую карту на его пыльно-зеленом борту. Одна высокая худощавая фигура показалась Щербакову очень знакомой. Небольшой броневичок, вооруженный сверху спаренной установкой 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм ПКТ вскоре, словно мухи, облепили разведчики в бронежилетах, и «бардак» укатил в неизвестном направлении.
Экипажи танковой роты залезли на свои танки, открыли трансмиссии и занимались замером уровня жидкостей в двигателях, распломбировкой люков и присоединением проводов к выключателю массы. Откреплять танки решили перед перроном. Щербаков с интересом наблюдал, как механик Обухов шестигранным щупом замеряет уровень масла. Кравченко, скрывшись в люке наводчика, тоже чем-то занимался внутри танковой башни. Очень хотелось пить, но вода теплая и невкусная, отдающая хлоркой – с вечера её набрали из колонки в питьевые бачки и закидали таблетками пантоцида для обеззараживания. Сидя на башне, Щербаков заметил слоняющегося без дела капитана Чугаева. Подойдя к Абдулову, замполит сказал: «Олег, дай мне какого-нибудь бойца – я попить что-нибудь куплю, а то воду эту хлорированную невозможно пить».
– Товарищ капитан, у меня все заняты – готовим танки к разгрузке. Хотя, вон возьмите лейтенанта Щербакова, – Абдулов махнул в сторону Сашки.