– Так точно, товарищ капитан, – прозвучал нестройный хор солдатских голосов.
Поезд под палящим солнцем катил сквозь степь на юг. Несмотря на то, что началась территория Дагестана, степь так же, как и в Калмыкии, выглядела уныло и однообразно – та же выжженная глина с высушенными кустиками травы, солончаки или барханы песка. К полудню стали попадаться отдельные постройки, разобранный трактор без колес, какие-то сарайчики, из сухой земли торчали редкие низкорослые деревца с запыленной листвой. Затем показались частные домишки, обнесенные заборами преимущественно зеленого цвета различных оттенков. Чугаев засуетился: «Так, товарищи бойцы. Давайте посмотрим, как будет реагировать местное население на наш эшелон».
Солдаты облепили дверной проем – всем до смерти надоел однообразный вид степи. Поезд сбавил ход, вагоны не спеша катили по рельсам через Кочубей. Проплывающие мимо улицы были пусты. За забором мелькнул цветастый халат и скрылся в дверях глинобитного домика. На перроне перед небольшим зданием станции стояли женщины и дети, продававшие выращенные в полях и огородах овощи-ягоды. Солдаты приветливо замахали руками, некоторые торговцы кинулись с арбузами и дынями, помидорами и огурцами, подавая и закидывая их в руки солдат. Эшелон проследовал мимо, низкий перрон закончился, и опять внизу замелькала щебенка. В углу вагона теперь высилась желто-зеленая горка арбузов и дынь, в укупорках виднелись огурцы и помидоры. «Мойте руки перед едой и еду особенно!» – многозначительно глянув в сторону «туалета», обратился Абдулов ко всем присутствующим.
Впереди в арыке, выложенном бетонными плитами, купалась ватага местных ребятишек. Увидев эшелон с военной техникой, они бросились к нему, что-то крича и размахивая руками. «Машите им, машите им тоже! – капитан Чугаев сдёрнул с головы кепку и приветственно замахал ей. Солдаты неохотно последовали его примеру. Несколько мальчишек в одних мокрых трусах вскочили на велосипеды и погнались за увеличивающим ход поездом по пыльной дороге, идущей параллельно с железнодорожной линией. Наконец дорога отвернула в сторону и дети отстали. «Вот, вроде нормально принимают», – то ли себе, то ли бойцам сказал Чугаев.
За Кочубеем местность сменилась на более холмистую и заметно оживилась – стали встречаться распаханные поля с какими-то злаками, деревца с пожухшей от жары листвой. Вдали виднелись небольшие поселки. Проскочили еще несколько маленьких станций, на которых местный народ тоже совал овощи и фрукты. Бойцы с интересом вглядывались в пролетающие мимо пейзажи.
– Скоро будет большая станция – город Кизляр, —капитан Чугаев глянул на карту. – Совсем рядом здесь граница с республикой Чечня, буквально несколько километров.
– А сколько нам еще ехать? Когда разгружаться будем? – послышались голоса уставших от долгого однообразного переезда танкистов.
– Ну, насколько мне известно, – сказал Чугаев, – не в Кизляре. В Кизляре у нас будет остановка, поэтому, не забывайте, как себя нужно вести с местным населением.
Рядом проплывали частные дома, вдали темнели невысокие многоэтажки, кое-где светившиеся огнями. Рельсы стали ветвиться, и поезд, замедляя ход, загромыхал колесами по стрелкам станции. Мимо открытой двери мелькали цистерны и товарные вагоны, стоящие на запасных путях. В промежутках между ними виднелось серое здание вокзала с надписью «Кизляр», пустой привокзальной площадью за ним и таким же безлюдным перроном. Эшелон остановился, и солдаты ринулись из вагона наружу. Опять выставили караул. Тепловоз, отцепившись от эшелона, скрылся за стоящими составами.