***
— Медленный вдох — выдох. — Командовала средних лет медсестра, стоя напротив и то и делая, что хмурясь. Я делала, как говорят. — Так, дыхание в норме и жизни ничего не угрожает. Сейчас напишу справку, и можешь идти домой.
— А можно… — Прокашлялась от оставшегося неприятного зуда. — Можно остаться у вас до конца учебного дня? У меня еще работа в клубе.
Нельзя отлынивать. У бедняжки Момои и так много обязанностей, а я уже помнится, как то пропускала из-за Аомине. Снова такого не повторится. Пробубнив себе под нос, женщина кивнула и, взяв с собой документы, вышла из кабинета, громко крича кому-то. Я откинулась на стенку позади, принимаясь гипнотизировать штору перед собой.
— У меня неутешительные новости. — Пожилой доктор Изаму тревожно потер переносицу перед тем, как продолжить говорить. Я прислонилась к стенке и стала слушать через приоткрытую дверь, сжимая костыли в руках. — Мэй, больше не сможет играть.
— Доктор, совсем нельзя ничего сделать? — Звучит обеспокоенный голос матери. — Мы найдем деньги на операцию. Только скажите, что можно что-то сделать.
— Если бы сразу провели операцию, то может быть и ещё и вышло. А так, надо радоваться, что она сможет ходить. Мне жаль. — Мужчина в халате поклонился.
Звук упавших костылей слышится отдалённо, как и шаги выбегающих взрослых. Руки невольно задрожали.
— Мэй, тебе нельзя вставать! — Кричит отец, подхватывая меня под руку, но я машинально отклоняюсь.
— Заберите… — Произношу одними губами, сквозь слёзы. — Заберите свои слова! Прошу!
— Мне жаль…
Печальный период жизни пронесся перед глазами. Момент, когда профессиональная спортивная карьера закрылась для меня. На площадке, я не успела сообразить, что произошло. Осознание случившегося пришло, когда уже лежала на площадке, а ногу парализовала невыносимая боль. Также руку помощи и подлую улыбку Камиллы Джонс, злое лицо Сандры и испуганных девчонок. Глаза снова защипало, и я машинально глубоко вдохнула, сжимая пальцами простынь. Порыв постепенно прошел.
— Мэй, ты как? — Услышав тихий обеспокоенный голос Юкино, я открыла глаза.
— В порядке. — Пытаюсь улыбнуться, но не выходит. Ответ прозвучал тускло. — Хотелось бы мне так сказать.
Не прошло и секунды, как японка заключила меня в сильные объятия.
— Я так испугалась за тебя. — Юкино шмыгнула носом. — Я представляла себе этот приступ, но в жизни он намного хуже.
— Прости. — Виновато опустила голову на хрупкие плечи. — Неожиданно всё произошло, вот и с провоцировалось.
Немного придя в себя, Юкино села напротив, заявив, что ничего страшного, если пропустит уроки. Моё состояние сейчас для нее важнее.
— Минджэ чуть не подрался с Аомине. — С приподнятыми уголками губ, поведала Юкино. — Я бы тоже хотела ему сказать парочку слов. Но в тот момент, будто остолбенела.
— Не тебе надо было высказывать, а мне. — Покачала головой в стороны я. — Просто, я не ожидала такого подвоха. Аомине Дайки переиграл меня.
Он не выиграл ни разу, но забрал победу в конце. Только, если бы он сделал ход раньше, не было бы так больно. Когда он был мне безразличен, а ни когда на игре держались за руки. Я отчетливо чувствовала, как Аомине переплел наши пальцы, и не одернула руку. Намерено продлевала момент. Думала, что интересна баскетбольному гению. Наивная. Аомине лишь хотел разгадать мой секрет, и только поэтому сблизился. Сердце пропустило больной удар. О любви не могло быть и речи.
— Юкино, когда ты поняла, что любишь Минджэ? — Напрямую спросила я.
— Сразу же после того, как упала на него с каната. Другие возмутились на счет того, что могла покалечить их. А он так много ворчал, что я могла пострадать, и переживал, не повредила ли чего, не сказав про себя и слова. — Предаваясь воспоминаниям, тепло рассказала Юкино, приложив руки к щекам. — А с чего такой вопрос? — Маширо прищурилась, а я отвела взгляд. — Подожди. Неужели ты влюбилась в Аомине? Какой кошмар! То есть, прекрасно, что у тебя не каменное сердце, но… Какой кошмар!
От метаний Юкино, я тихо рассмеялась. Знала бы она, как я с ней согласна.
— Что будешь делать? — Взбудоражено спрашивает Юкино, еще не вернув спокойствие. — И с обсуждениями и с Аомине.
— Слухи рано или поздно прекратятся. — Пожала плечами я. — Поговорю с командой и узнаю их мнение, а что делать с Аомине ещё не решила.
Посмотрев на настенные часы, я убедилась, что до тренировки еще два часа. Времени на раздумья хватает. Юкино приняла ответ и, встрепенувшись, начала выяснять, как меня угораздило так вляпаться. Немного попозже зашёл хмурый Минджэ, громко хлопнув дверью. Заверив, что со мной всё хорошо, Чхве передумал идти бить Аомине. Какие же у меня хорошие друзья. Так незаметно пролетели два часа, которые я хотела провести за размышлениями, и настал момент выдвигаться.
В спортзал мы вошли под мертвую тишину. Команда Тоо сидела на лавочках и тихо переговаривалась между собой. Заметив приближение, Вакаматсу шикнул остальным. Вымотанная нервная система, придавала мне спокойствия.
— Что вы так смотрите? — Рыкнул Минджэ, заслоняя меня и Юкино. — Не в зоопарке.
— Минджэ, всё нормально. — Тихо произнесла я, хлопая парня по спине.
Баскетболист кивнул и отошел в сторону, уступая место перед игроками. Юкино встала возле грустной Момои. Быстро оглянула присутствующих. Аомине подпирает спиной стенку. Значит, присутствуют все.
— Вы всё видели и теперь в курсе всех событий. — Прерываюсь, обдумывая следующие слова. — Если есть что сказать, то говорите.
— В голове до сих пор не укладывается столь шокирующая новость. — Имаёши чуть приоткрыл глаза, чем нагнал еще больше жути. Словно смотрит, прямо в душу.
— Как нам верить тебе теперь? — Скалится Вакаматсу, а остальные поддержали молчаливыми кивками.
Справедливо. Я уже говорила, что приму любое их решение относительно этого случая.
— Захлопнись, Вакаматсу. — Шипит Чхве, готовый в любой момент смахнуться с центровым. — Случись с тобой подобное, ты бы стал рассказывать?
— Команде, с которой работаю — да! — Импульсивно выпаливает Вакаматсу, подрываясь на ноги. — Какой смысл врать, что не смыслишь в баскетболе, а самой являться знаменитым игроком, понимающим все детали.
За Вакаматсу стали высказываться остальные, образовав шум. Юкино и Момои ринулись успокаивать баскетболистов. В суете, пересекаюсь взглядом с Аомине. Он ждет, когда я начну говорить.
— Ты отчасти прав, но смысл есть. — Дождавшись тишины, сказала я. — Как бы люди не старались скрыть эмоции, на лице отображаются две: жалость и насмешливость. И то и другое, напоминает мне о баскетболе и о дне, когда пришлось уйти из спорта. Это тяжело выносить.
— Тогда зачем стала вторым менеджером? — Приподнял брови Вакаматсу.
— Вы любите играть? — Вместо того чтобы сразу ответить задала свой вопрос я, создавая зрительный контакт с центровым. Парень кивнул. — Тогда, почему не цените того, что имеете?
Я с неким холодом наблюдаю за задумавшимися лицами. Вакаматсу присел обратно. Скрип кроссовок о площадку разнесся по спортзалу. Аомине сдвинулся с места, подходя ближе. Вижу, как Момои и Юкино сложили ладошки в молитве. Баскетболист остановился в паре шагов от меня.
— Сначала ответь на его вопрос. — Совершенно спокойно произносит Аомине, кивнув в сторону Вакаматсу.
— Я узнала о Тоо, когда лежала в больнице. — Начала из далека я. — Захотела собственными глазами увидеть сильную, но эгоистичную команду. Я была шокирована тем, что вы дословно соответствуете рассказу. И честно, сотрудничать желание отпало совершенно. Но потом, объявился ты… — Я перевела взгляд на Аомине. — Я ненавижу тебя за то, что ты можешь играть, но не хочешь и легкомысленно к этому относишься. Я завидую всем вам. Мне при большом желании на площадку больше не выйти. Вы не понимаете, какого это, стоять рядом без возможности играть. Каждый раз бороться с внутренними противоречиями и скребя зубами оставаться просто зрителем. Я стала менеджером, потому что не могу без баскетбола и хотела донести свои мысли до вас. Наслаждайтесь каждой тренировкой, игрой, цените то, что имеете возможность играть.