«Мне так жаль, что это случилось с твоей мамой, Эрик. Прости, я ничем не могу помочь ей… У нас мало времени. Шоу не оставит нас наедине надолго. Он не доверяет мне, хотя и уверен, что я не могу использовать свою телепатию на тебе».
— Это… Он сделал это с тобой? — Эрик кивает на ее ноги. Он вынужден что-то сказать, потому что его молчание затягивается.
Мойра кивает и отворачивается к окну, закусив губу.
«Слушай меня внимательно. Шоу хочет подключить тебя к Церебро. Неважно зачем. Ты сможешь взломать машину изнутри, если впустишь меня в свой разум, убрав барьер…»
«Что? Барьер? Но ты и так говоришь со мной!»
«Я могу общаться с тобой только тогда, когда ты пользуешься своей силой или готов вот-вот ее применить. Твое магнитное поле меняется и впускает меня. В здании с Церебро у тебя не будет возможности выпустить свой дар. У Шоу есть сыворотка, он вколет ее тебе, чтобы подавить силы перед подключением. Но это не все. Церебро для меня — слепая зона. Я не могу использовать телепатию в радиусе двухсот метров от него. Когда тебя подключат к машине, ты должен быть открыт для меня. Это единственный момент, когда я смогу к тебе подключиться и когда ты сможешь взломать машину с моей помощью. Если ты не откроешься мне, если мы не успеем… Машина возьмет власть над твоим металлокинезом в своих целях, ты уже не сможешь управлять своей силой, и твой разум больше не будет принадлежать тебе. Нельзя проникнуть в то, чего не существует, Эрик…»
Эрик ходит туда-сюда, рассматривая стеллажи с книгами, и то и дело возвращается блуждающим взглядом к экрану. Он вслушивается в голос Чарльза в голове и не может разорваться между телепатическим и реальным контактом с Мойрой.
«Это все звучит, как выигрыш в чертову лотерею! Один шанс на миллион, что все пойдет по нашему плану, похожему на собачье дерьмо! Как я должен открыть тебе разум?!»
«Я слишком долго ждал этого шанса, мой друг, чтобы его прошляпить… Ты должен будешь…»
Голос вдруг исчезает, и Эрик невольно останавливается, уставившись невидящим взглядом в лежащую на полу кисть. Сердце сжимается при мысли о матери, напуганной и страдающей от боли в плену у этих ублюдков.
«Чарльз?»
— Вы Эрик Леншерр?
Эрик резко поднимает голову и смотрит на Мойру. Та смотрит на него в ответ внимательным, колючим взглядом. Ее губы недовольно поджаты, и пальцы аккуратно разглаживают одеяло на коленях.
— Да. Я… Чарльза здесь уже нет, верно?
Женщина зло вздыхает.
— Нет. Он пропал. И судя по тому, что это случилось раньше оговоренного времени, это произошло против его воли.
Эрик чувствует, как по спине бегут мурашки. Раскрыли? Их план раскрыли даже до начала его реализации? Но в памяти тут же всплывают слова Чарльза: «Шоу не оставит нас наедине надолго». Так и есть, скорее всего, он просто отключил Чарльза от тела его сестры с помощью Церебро.
— А ты… Разве ты… Ммм, не осознаешь, что происходит, когда Чарльз в твоей голове?
Мойра фыркает и горько усмехается.
— Слава богу, нет. Иначе я бы просто свихнулась: невыносимо постоянно жить с чужим голосом в голове. Мне этого и в детстве хватило.
Ее взгляд невольно цепляется за отрубленную кисть на полу, и ее лицо тут же меняется.
— Чье это? Кого-то из твоих близких? Шоу шантажирует тебя? — она пытается рассмотреть руку, вытягивая шею, и Эрик заслоняет кровавый сверток собой. Ему неприятно ее внимание.
— Моя мать в плену у пособников Шоу. Он хочет, чтобы я помог ему с Церебро.
Эрик не знает, что именно Мойре известно о планах Чарльза, и он решает ничего не говорить.
— О, ясно. Чарльз писал о тебе. Что ты металлокинетик.
Она вдруг понимает, что в комнате половина металлических вещей явно выглядит не так, как им положено. Ручки на столе расплылись застывшими лужицами, торшер в углу погнулся, и занавеска висит на одной уцелевшей прищепке.
— Да, это так. Чарльз писал тебе? Письмо или как?
Эрик не знает, о чем говорить с этой женщиной. И это довольно странно, если учесть, что они разговаривали последний час друг с другом. Он словно находится среди психов. Впрочем, так оно почти что и есть.
— Письмо? Нет, конечно. Чарльз ведь постоянно подключен к этой чертовой машине. Не уверена, что его собственные руки еще помнят, как писать. Он оставляет записки, когда находится в моем теле, — Мойра хмурится, и, несмотря на вызов в ее голосе, Эрик понимает, что ей больно думать о брате.
— Ты знаешь, где его держат? Где находится Церебро?
Женщина поднимает на него удивленный взгляд и вдруг истерично смеется. С каждой секундой Эрик чувствует себя все неуютнее.
— Где? Думаешь, сможешь освободить его или что-то вроде того? О, нет-нет, даже не думай. Чарльз ведь сам не хочет этого.
— Что? — Эрик выглядит растерянным. Что несет эта женщина?
— Он добровольно согласился помогать Шоу, ты не знал? Вместо того, чтобы прекратить все это. Смерти мутантов, свои мучения… мои страдания. Чарльз за всех решил, что такая жизнь лучше, чем смерть. Все ждал своего спасителя, был уверен, что кто-нибудь однажды придет и освободит его от машины, — в ее голосе злость мешается с болью и обидой.
— Тебя взяли в плен вместе с братом, чтобы шантажировать его, верно? Это из-за Шоу ты в кресле?
Губы Мойры дрожат, и на глаза наворачиваются слезы.
— Шоу — псих. Ему нравится власть и нравится мучить других. Он одержим своей идеей оздоровления человечества с помощью убийства. Он пойдет на все ради своих целей, — она поднимает на Эрика взгляд, позволяя слезам скатиться по впалым щекам. — И да, отвечая на твой вопрос, он взял меня из-за Чарльза. Из-за него я лишилась своих ног и свободы. Я здесь уже давно лишь как сосуд для разума Чарльза, чтобы он не свихнулся в Церебро. Чтобы мог на несколько часов в день становиться обычным человеком, учиться, читать, общаться с другими людьми.
Эрик смотрит на плачущую женщину с сочувствием. Шоу сказал: «Так просто говорить, когда на кону стоят абстрактные жизни и судьбы абстрактных людей». И Эрик сейчас понимает это как никогда. Он слишком слаб для того, чтобы быть героем, который спасет всех мутантов планеты. Но у него достаточно сил, чтобы сделать все для спасения конкретных людей: его матери, Чарльза с сестрой, Хэнка и Рейвен, которые, возможно, выжили и ждут его дальнейших действий. Он должен сделать все не для планеты Земля, а для тех, кто нуждается в его помощи прямо сейчас.
Он опускается на колено перед Мойрой и берет ее за руку. И мысленно просит у нее прощение за то, что вынужден сказать:
— Ты должна держаться ради брата. Ради нас всех, — произносит Эрик, и она смотрит на него с отчаянной злостью. — Там, за стенами, есть мутанты, которые сделают все, чтобы остановить Шоу. Мы просто должны ждать. У нас нет выбора.
Мойра наклоняется к нему, и они почти соприкасаются лбами. Ее глаза, смотрящие исподлобья, горят от гнева, и она почти рычит.
— Тот человек, ради которого ты соглашаешься на сделку с Шоу, будет страдать так же, как я. Никто не спасет вас с Чарльзом. Ты лишь продлишь наше мученье. У тебя есть один выход. Один шанс остановить все это. Только один, — она наклоняется к его уху и шепчет, будто стараясь вбить каждое слово в его разум: — Убей Чарльза Ксавье.
Комментарий к Глава 3
*ЦНС - центральная нервная система (головной и спинной мозг).
========== Глава 4 ==========
На этот раз у Эрика своя комната. Он равнодушно осматривает маленькую клетушку в углу третьего этажа. Кровать, заправленная чистыми простынями. Пустой письменный стол, тумбочка. Ненавистный экран, подвешенный на стену, на котором все так же в черно-белом цвете люди Шоу сторожат его мать. Отдельный крохотный санузел. Шкаф для одежды. Эрик обнаруживает, что в нем висит несколько его футболок и джинсов.
— Ублюдки…
Они побывали в его квартире.
Зачем все это?
Шоу ясно дал понять, что максимум через неделю Эрик «возляжет на жертвенный алтарь ради мира во всем мире»… Эрик сдерживается, чтобы не плюнуть в его ухмыляющуюся рожу, и сейчас пытается убедить себя, что это было верным решением. По крайней мере, его мать не пострадала еще больше из-за его опрометчивости.