— Ну да, — хихикнула Аму.
— Я понимаю, нам придется сработаться. Тогда мы не представлялись друг другу? — спросил Икуто.
— Нет.
— Я Тцукиёми Икуто, выпускной класс, — ответил Икуто.
— Хинамори Амелия, все зовут Аму. — сказала та.
— Амелия, да, — произнес он.
— Аму. Ну что, исполняй приказ этой ненормальной, быстрее начнём — быстрее закончим.
Икуто заметно поменялся, вечно спокойный то-ли покраснел, что было мало заметно, то-ли постыдился.
— Тут такое дело, — начал он, — Я понятия не имею, как танцевать вальс. — Аму еле сдерживала смех, но не смогла.
— Правда? — смеясь, выдавила она, — учитель не знает предмета, такое слышу впервые.
— Я сам удивился, она должна знать.
— Раз так, признаюсь. Я умею, и это она тоже знает, — успокоившись, сказала Аму.
— Перефразируй слова и получится: «Я привела тебе учителя, что бы ты не позорил выпускной класс и меня» — спародировал он Дану.
— Да, ты точно странный, кажешься ледяным принцем.
— Все так говорят, а ты даже не смахиваешь на человека, знающего толк в любом виде искусства.
— Что есть, то есть.
— Но у тебя есть хранители, и ведьма относится к тебе с уважением. Довольно странно.
— Кто знает, ты хочешь тут до утра просидеть?
— Что-то не хочется.
— Тогда поехали, только ни слова о том, что я умею.
— А ты о том, что я не умею.
— Хорошо…
В тот день Аму стала учителем, даже того не понимая она вела себя с Икуто, как с другом: не была резкой или вспыльчивой. Терпение в ней преобладало, она была самой собой, такой, давно забытой. Икуто даже удивлялся, ведь не понимал почему этот человек здесь и по какому праву она учится в этой академии. Загадка для обоих, Икуто был открытым и впервые слушал и выполнял. Аму доверилась и поверила в этого совсем незнакомого ей человека. Сейчас они в последний раз проходили движение, дыхание стало частым от напряжения, глаза были прикрыты. Тёмные, словно ночь, полные одиночества и тёплые, как солнце, но пустые, словно небо. Они так похожи и такие разные. Они кружились в вальсе, словно снежинки в тихий зимний вечер, словно опавшие листья, что танцуют под музыку ветра. Вот, он её опускает и приближается, смотря в глаза, время замерло ни один мускул не шевелится, сейчас они говорят без слов, пытаясь прояснить свой разум.
Они не услышали, что ключ повернулся, но поняли, что открывается дверь и в момент стоят на расстоянии. В комнату заходит Утау.
— Всё, он меня вывел, ну ничего, я найду на него управу, — ругалась она, — Вот ключ — закроете. Дана сказала, чтобы отчитались позже, — кинув ключи Икуто, сказала Утау и ушла.
— День полон сюрпризов, — сказала Аму.
— Один мне понравился, — как бы в стороне сказал Икуто.
— Ты что-то сказал?
— Встретимся. Я закрою.
— А да, до встречи, уже довольно поздно. Мама, завтра рано вставать…
Аму не могла заснуть и смотрела в потолок переворачиваясь то на правый, то на левый бок. Ей было неспокойно. Но почему?
Икуто сидел на подоконнике и смотрел на беззвёздное небо. Его глаза такие же: тёмные и смутные. Блеска в них нет, но отблеск зарождается с каждым днём.
========== “Love Story” ==========
Работа, работа и ещё раз работа. Как она достала Аму! С переходом в академию она всё больше пропускала занятия и занималась карьерой, хотя сегодня ей было не до работы. Двадцатое декабря, самый нежеланный для неё день. Сегодня состоится концерт в честь её третьего года на сцене. За такое короткое время она поднялась, как птица в небо: высоко и недоступно. Она поменялась сама, словно другой человек овладел её вторым «я». Она уже давно забыла, какой была…
— Как только посмели! Никто, повторяю, никто ещё не затмевал моё лирическое выступление! — с такими словами Утау открыла дверь в гримёрку Блэй.
Та сидела же в белом халате и с закрытыми глазами, а Нэси тем временем подбирала тени. Утау была на взводе, ведь буквально вчера ей утёрли нос и пронесся слушок о таинственной девушке в маске, которая спасла не только концерт, да и кое-чью…
— Что случилось, оса укусила? — спросила Блэй.
— Это не приемлемо! — ещё бушевала Утау.
— Вчера заключительное выступление оказалось лучше открытия. Вот она и бесится, — ответил Икуто.
— Нужно уметь проигрывать. Нэси, скоро?
— Жди, красота требует времени.
— И моего терпения. Тоже мне событие, — говорила Блэй.
— Событие, милая, событие. Вспомни своё первое выступление, — припомнила Нэси.
— Нет, спасибо. Откажусь. Почему ты мне каждый год напоминаешь о моём первом и последнем позоре? — спросила Блэй.
— Я так тебя поддерживаю и успокаиваю.
— Вот спасибо, — с сарказмом ответила Блэй.
Тут вошел Лари, он был дёрганым и весь трусился, даже голос стал более низким и взрывчатым. Его можно понять: от него зависит его же безопасность и жизнь, в данном случае.
— В-всё г-готово, — заикался он.
— Точно? — переспросила Блэй.
— Д-Да вс-сё г-готово, — еле ответил он.
— Свободен, не порть мне настрой.
— Я вижу ты уже во всю распоряжаешься. — произнес женский голос.
— И это я слышу от тебя, Лулу, — открыв глаза и посмотрев на дверной проём, сказала Блэй.
Там стояла элегантная девушка европейской внешности. Большие голубые глаза всегда смотрели с презрением, блондинистые волосы завивались на кончиках, чёлка закреплена круглой заколкой. Розовая юбка-миди, чёрный топ с длинным рукавом и массивное украшение — её неизменный стиль. Девушка аристократического происхождения. В руках у неё был чехол с одеждой.
— Да, это ты слышишь от меня, хотя я была немного удивлена, когда ты обратилась ко мне, — сказала та.
— Заметь: я к тебе не обращалась, ты сама буквально умоляла дать тебе ещё один шанс, — с ухмылкой ответила Блэй.
— Явно тебе до сих пор не хватает нужного воспитания, раз память подводит, а язык говорит.
— Сейчас кто-то подерётся, — сказала Утау.
— Ну нет, я два часа приводила её в порядок, — сказала Нэси. — Живо разошлись, иначе от меня обе пострадаете, — грозно предупредила та.
— Прошу простить меня, — одновременно сказали Лулу и Блэй.
— Мне пора, буду смотреть, не облажайся, — сказала Лулу, передав посылку. Выходя, она помахала рукой.
— Можно было просто сказать «удачи». — сказала Блэй.
— Марш за ширму, — приказала Нэси.
— Да, мой капитан, — ответила Блэй и почёпала.
— Всё, это здесь, теперь главное успеть переодеться, — сказала Нэси, — слышала?
— Не глухая, зачем всё это, лучше по-старинке: что удобно и быстро.
— Молчать. Икуто, найди Дану, скажи, что костюм принесли и спроси про программу, пусть она мне её предаст, — попросила Нэси.
— Хорошо, — ответил Икуто и ушёл на поиски.
— Утау, к тебе тоже просьба. Найди Лари и дай ему успокоительного, он уже говорить толком не может, — обратилась та к Утау.
— Угу, — ответила та и ушла.
— Говори, что хотела, — выйдя, сказала Блэй.
Неизменный тёмный стиль: болотного цвета кожаные штаны, чёрная блузка и темный жакет. V-образный вырез прятало ожерелье. Чёрные сапоги на шпильке.
— А что я хотела? — спросила Нэси.
— Если бы не хотела, не выпроводила бы тех. Программу ты знаешь наизусть, Лари успокоительное не помогает, да и не пьёт он, у него аллергия. Остаётся только одно: ты хочешь что-то сказать, — пояснила Блэй.
— Хотела, но передумала, думаю ты сама знаешь и без моей помощи. Ведь я говорю это тебе всегда, — сказала Нэси.
— Скажи, а то мне спокойно не будет, — сказала та.
— Хорошо, — сказала Нэси. Она зашла за спину и положила на спину Блэй руку. — Будь гордой и непоколебимой, нежной и красивой. Твой мир — твоя сцена. Ты — птица, что высоко поднимается в небо и достигает солнца. Ты королева…
***
— Всё, время, — сказал Лари.
— Так, иди, — сказала Блэй, — хоть бы не перепутал.