– Рад тебя видеть, Маркус, – мягко сказал ван Нормайен, на его губах играла улыбка. – В первую очередь, я хочу принести извинения. Да, я использовал тебя в своей грязной игре несколько раз. Глупо это отрицать, глупо говорить, что это для твоего блага. Но я надеюсь, что мой скромный дар позволит нам начать разговор в другом тоне.
«Дешево нас не купишь», – зло подумал я, уже хотел сказать это, но в последний момент прикусил язык.
На стол лег лист пергамента. Ученический договор. Общий для меня и для Луны.
Я выдохнул. С самого начала мы определили это одним из пунктов плана-максимума. Ван Нормайен мог учить меня, но Луна ему не интересна. По крайней мере, мы так думали.
Я собирался драться за этот пункт до конца, но моя девушка сказала, что это некритично. Она еще рассчитывала на Омена.
– Не буду врать, Александр меня ни о чем не просил. Но я решил, что ты оценишь, если я возьму твою подругу в ученицы. Она действительно талантливая колдунья, – сделав паузу, ван Нормайен продолжил: – Предвосхищая твои вопросы. Да, мы знали, что будет нападение. И решили обратить его в свою пользу. Мы добились своих целей, но за деревьями не увидели леса. Выиграли битву, но не войну. Это факт. Подвергли ли мы вас риску? Да, определенно. Но все было не так страшно. У Александра всегда при себе комплект боевых артефактов. Пара жезлов на тысячу единиц эфира. Этого хватило бы, чтобы решить проблему даже с рубиновым. Мы не бросили вас на съедение медведю. Скорее, это была тренировка, максимально приближенная к боевым условиям.
Да-да, и в процессе мы точно не пострадали бы и не погибли. Великий телохранитель Александр Омен это гарантирует. Он ведь никогда не ошибался! Да и доказательства, что у преподавателя, ненавидящего артефакты, есть эти жезлы – только ваши слова, Змей.
Ладно, пока сделаем вид, что я ему поверил.
– Когда вы направляли меня в академию, то преследовали свои цели?
– Верно. Только там я мог обеспечить тебе защиту. Кроме того, ты показал поразительные таланты в ментальной магии. Об этом узнал Соддерн, я думал, что он возьмет тебя в ученики после распределения. Это позволило бы нам наладить отношения, которые испортились после известных событий.
Очень интересно. Но сейчас спросим про другое.
– С Кохорном и Оменом они работали превосходно.
– Верно, Менно делал артефакты из «испорченных» заготовок учеников. Александр переправлял их на Ард. Перевалочный пункт – тренировочный зал. Из-за особенностей его защиты, там легче всего оставлять артефакты. Трисс Хейм, которая тебя допрашивала, обеспечивала «слепоту» тайной службы. Я благодаря своим связям сбывал артефакты в метрополии. Соддерн получал четверть от всех доходов. Деньги он тратил на доплату учителям, содержание центра переподготовки и взятки приемным комиссиям в университете. Великий был человек, радел за учеников.
Я с трудом сохранил невозмутимое лицо.
– Я так понимаю, «особо ценный артефакт», за которым пришли родственники директора — это очередная партия контрабанды?
– Верно. Нилеи решили надавить на Соддерна, но получилось то, что получилось. Они сами подтолкнули его на союз со мной.
– Удобное совпадение.
– Маркус, не надо меня демонизировать, – устало сказал ван Нормайен. – Да, я планировал, что ты станешь учеником Соддерна и посредником, который поможет нам заключить новое соглашение. Подставлять тебя под удар я не собирался. К убийству Вильяма я также не имею отношения. Накануне мы заключили новый взаимовыгодный договор. Его смерть только навредило мне.
– Я знаю, что это не вы. Я же «допрашивал» убийцу, – мрачно сказал я и сложил руки на груди. – Соддерн на следующий день был очень льстив и добродушен. Тоже ваше работа?
– Нет, Маркус, исключительно твоя. Профессор тобой заинтересовался. Более того, пошел на значительные уступки, когда я намекнул, что ты можешь пойти в ученики не к нему. Ты не поверишь, но он высоко тебя ценил.
Я фыркнул.
– Я должен был стать сильным магом и вытащить его из колонии. Естественно, он меня ценил.
– Маркус, а если бы ты отказался, то что бы он сделал?
Вопрос поставил меня в тупик. Действительно, что? Натравил на меня своих учеников? Судя по реакции на его смерть, а вернее, ее отсутствию, они либо боялись, либо плевали на своего мастера.
– Соддерн был жестким, но талантливым преподавателем. Он находил к каждому ученику свой подход. Если бы он просто предложил тебе обучение, как талантливому студенту, ты бы не поверил, искал бы подвох и отказался. Поэтому он выдвинул условия.