– Здесь курорт. Люди приезжают отдыхать, для этого они копят деньги целый год. О каком празднике веселья ты говоришь? – недоумённо поинтересовалась Мария Алексеевна.
– Я не хотела быть похожей на тебя, – отвела взгляд Инга. – За меня соперничали сразу двое мужчин, красиво ухаживали, дарили подарки. Это было лучшее время в моей жизни.
– А ты хоть задумывалась, где Дмитрий берёт деньги? – Мария Алексеевна вспомнила, о чём пять лет назад шептались во дворе. Всем хотелось знать, кто та девушка, от которой Дмитрий, потеряв голову, пошёл на преступление. – Как ты ухитрилась скрыть от всех отношения с Рудаковым?
– Я поставила ему условие никому не говорить, пока не сделаю выбор между ним и Игорем.
– То есть ты крутила обоими, сталкивала их лбами и принимала подарки. А они в это время сходили от ревности с ума.
– Иногда это бывало смешно. Страсти бурлили прямо, как в кино.
– Только это жизнь, а не кино, и для Дмитрия всё закончилось печально. – Мария Алексеевна опустилась на скамейку.
– Димка мог отступить,– усмехнулась Инга. – Денег, что он зарабатывал на пляже, не хватало. Ему стоило признать поражение и ничего бы не случилось. Я не толкала его на кражу. – Несмотря на жёсткость слов в её глазах промелькнула боль и растерянность. Губы скривила горькая улыбка.
– Кого я воспитала? – понурила голову Мария Алексеевна. – Ты свела мальчишку с ума. Наигралась им вволю?
– Наигралась, – тихо сказала Инна и сжала дрожащие пальцы в кулаки. Глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Не тебе меня судить. Я не стала, как ты, любовницей, вышла замуж за победителя.
– Очень заслуженная победа. Хоть бы постеснялась носить кольцо и цепочку, купленные на ворованные деньги.
Инга фыркнула:
– Это трофеи. И хватит меня упрекать. Всё давно прошло и забыто. – Разве она могла сказать матери, как сожалела обо всём. Сколько раз винила себя за глупость и безрассудство, из-за которых сломала жизнь глупому мальчишке. И подарки Дмитрия она носила вовсе не как трофеи, а как наказание.
Мария Алексеевна поднялась с лавочки.
– Пошли в дом, – от горечи на душе ей не хотелось больше разговаривать с дочерью.
– Да ладно, мам. Кто в юности не совершал ошибок. Я не понимала, что делала. Семейку Рудаковых ты немного знаешь. И без меня бы Димка пошёл по кривой дорожке. Разве папаша алкаш научил его чему-то хорошему? Не надо на меня лишнее валить.
Мария Алексеевна вынула пирог из духовки.
– Ешь сама, у меня нет аппетита.
Инга отрезала кусок Курника и, запивая горячим чаем, принялась есть. Мария Алексеевна лежала в зале на диване и не видела, что по лицу дочери бегут слезы, попадая на пирог и в сладкий чай.
Инга старалась не вспоминать Дмитрия, вычеркнула его из памяти, но в душе осталась горечь. Перед глазами встал Димка: высокий, стройный, похожий на итальянца, черноглазый и белозубый. Он ни на кого из своей семьи не походил, рядом с ним они выглядели так, будто присыпаны пылью. Разница в четыре года не мешала Димке преследовать её. Обычно она лишь отмахивалась от признаний парня, но в тот день Инга впервые встретилась с отцом. Мать никогда не скрывала, кто её родитель, не выдумывала лётчиков и космонавтов. Ещё в детстве объяснила: я родила тебя от любимого человека, но, к сожалению, мы оказались не нужны ему, поэтому у тебя есть только я. Инга не собиралась видеться с человеком, ни разу не вспомнившем о дочери, не подарившем ни одного подарка. Но так случилось, попала на практику в санаторий, принадлежащий отцу. Столкнувшись с ним в холле, поняла: он знает, кто она такая. Отец принял равнодушный вид и прошёл мимо. Это задело Ингу настолько, что она бесцеремонно прошла в его кабинет и уселась перед ним в кресло.
– Что тебе нужно?
Ни смущения, ни беспокойства она не заметила на его холёном лице.
– Вот счёт. Перечислишь на мою карточку всю сумму, что задолжал за восемнадцать лет. Папочка, – быстро приняла решение Инга, понимая, что не будет никакого разговора, раскаяний или извинений.
Он холодно посмотрел на неё, усмехнулся, взял бумажку с номером счёта.
– А ты не похожа на мать. Хорошо, я перечислю. Надеюсь, больше ты меня не побеспокоишь.
Тягостное молчание длилось минут пять. Он без интереса рассматривал её, Инга леденела под его взглядом, ощущая себя букашкой. Наконец поднялась.
– Не побеспокою.
– Вот и ладно, – он занялся бумагами, больше не обращая на неё внимания.
Инга на деревенеющих ногах покинула кабинет. Никогда ещё она не чувствовала себя настолько никчёмной и незначительной. Во дворе столкнулась с давним поклонником Димкой. Он протянул ей букет гладиолусов. Инга не любила их: один-два цветка распустятся, остальные остаются в зачатках на длинном зелёном стебле.