— Не угадала, — Вавилон положил листочек на стол. — В основном сдержался. Он был более агрессивен.
— Смотри-ка, аплодирую. И куда же агитировал? На металлургический?
— На стан «2000».
— Не была, — сказала Наташа. — Но у Галки с нашего курса муж там работает, рассказывала очень доволен. Галку не узнать теперь. Как вышла замуж — всем тон задаёт. У лучшей портнихи заказала пальто. Фасон в рижском журнале нашла — во сне не приснится. А через месяц в Югославию по турпутевке собираются, на Адриатику… Так что же ты не расскажешь, как отдыхал на море?
— Видишь! — Вавилон отвернул ворот рубашки. — Вся тела такая… — И вдруг начал густо краснеть, заметив, что Наташа рассматривает его изуродованную руку. Он рывком опустил руку, спрятал в карман.
— С девушками знакомился? — Она тоже смутилась, поняв его резкое движение.
Он никак не мог овладеть собой.
— Знакомился! — сказал с вызовом.
— Красивые?
— Очень!
— Не злись. — Наташа села рядом, взглянула на его шею. Правда, как бронза… А море было теплое?
— Ты для чего написала мне номер своего телефона? — спросил он, чуть раздувая ноздри.
Она пересела на тахту, потянула за шнурочек торшера. Провела тонким пальцем по натянутым зеленым полоскам абажура.
— Я устала, — проговорила она. — Устала от его болтовни, бессмысленных слов… У меня есть подруга, — продолжала Наташа, — дурой меня называет. Все, мол, выдумала. Выходи, говорит, скорей за него замуж. Владик, а может, и правда выйти?
Она еще спрашивает у него совета!
— Выходи, — безразлично произнес он.
— И ты бы хотел этого? — Она потушила свет. — Только честно.
— Нет.
— Владька! Какой ты молодец! — Наташа вскочила со стула. — Владька, ты замечательный молодец! Конечно, замуж за него я не выйду. Брр! Всю жизнь быть с ним? Нет.
— Почему же дружишь?
Она пожала плечами.
— Немножко интересно было. Немножко льстило. Ведь он красивый. Девчонки в техникуме дико завидуют. Вниманием окружает. Возит на машине, знакомит с друзьями, целует руку. Он часто говорит: люблю красивое. Красивая машина, красивый коврик на сиденье, пупсик перед стеклом на резиночке болтается и рядом — я. Сидит за рулем и гордится… Завтра снова везет меня на Белое озеро.
— Зачем туда? — Вавилон невольно вздрогнул, вспомнив недавнее посещение этого места, как, злой и униженный, брел до часу ночи по шоссе, пока попутная машина не подбросила до города.
— Зачем? — переспросила Наташа. — Затем же — показывать меня своим друзьям. Съесть вкусный шашлык, который я зажарю… Жарю шашлыки, — усмехнулась Наташа. — Даже за мясом хожу на базар. Идиотка! Я же не люблю его. Влад, я не люблю его. Ты понимаешь? — Наташа на секунду прижалась к Вавилону. Она была как раз по плечо ему. — Ты меня не очень сильно презираешь?
Со двора вновь послышался длинный сигнал.
— Конечно! Уже здесь! — подойдя к окну, сказала Наташа. Потом она вернулась к столу, сложила оба листка с телефонами (свой и Аркадия Федоровича) вместе и придавила мраморной чернильницей, чтобы не сдуло ветром. — А мне все-таки позвони. Не смущайся, если трубку возьмет сестренка. В пятом классе и ужасно любопытная. Всех допрашивает: кто, кого, зачем?.. Ты не выходи сейчас. Опять начнет упражняться в красивых словесах… О, мамочки, снова сигналит! Владик, побежала! — Наташа чмокнула его в щеку и вышла.
«Дай мне руку»
Тот день, вернее часть дня (после ухода Наташи), и другой день, когда она должна была ехать с Романом на Белое озеро, Вавилон выдержал. А на следующее утро он тщательно выбрился, надел сиреневую рубашку, желтые носки в полосочку, начистил туфли.
— Неужели на свиданье? — удивилась и обрадовалась Алла Игнатьевна.
— Все может быть.
— Так рано?
— Все может быть. — Вавилон картинно застыл перед матерью, приподнял подбородок. — Ну как?
Алла Игнатьевна лишь руками развела:
— Да что говорить! Не видать больше Роману своей Наташи… Волик, перемени запонки. Надень янтарные, что я подарила на день рождения.
Он послушался, переменил… Впрочем, возможно, что все это напрасные хлопоты. Ведь он просто хочет ей позвонить.
В кабинке телефона-автомата он опустил монету, вздохнул глубоко и стал набирать номер, который помнил так хорошо, будто знал его всю жизнь.
— Кто это? — услышал он тихий и глухой голос.
«Сестренка, — догадался Вавилон. — Сейчас начнет допрашивать».
— Это Наташин друг, — проговорил он. — Владислав. А Наташу можно позвать?
В трубке долго молчали. Вавилон даже подул в мембрану. Неожиданно послышался всхлип.