— Про карты ничего не сказала?
Она чуть замешкалась, даже глаза, показалось Косте, потупила.
— Нет, — качнула косичками, — не сказала.
Эта ее нерешительность насторожила Костю, погрозил пальцем:
— Гляди мне! Обещала… А ты что с картами делала?
— Посмотрела просто, и все.
— И ни одной не брала? Не потеряла?
— Да ты что! — горячо заверила сестра. — Только взяла в руки и положила на то же место.
На то же место! Лежали слева, оказались в правом углу. Но вслух Костя не стал уточнять эти детали. Главное — не брала. Врать Ленка не станет. На всякий случай обшарил весь ящик. Не нашел. Значит, в магазине недодали. Костя даже подумал было — не сходить ли утром в универмаг? А потом резонно решил: это ничего не даст. Хоть бы и нашли ту несчастную крестовую десятку — толк-то какой? Карты давно в мусоропроводе.
Да, скверная история: деньги потратил, а вышло так, что выигрыш свой Гринька не получил. Как-то нехорошо. Вдруг начнет требовать? Он же не виноват, что карты в колоде не хватило. А рвать карты он не рвал. Это он, Костя, сам психанул.
Совсем растерялся Костя. Как поступить? Спрыгнул с кровати, нашел в ящике серванта увеличительное стекло. Чем плохая вещь? Во, палец в нем какой — пальчище! Извилинки как борозды на поле. Цена, правда, видна… Костя взял напильник и с легким нажимом поводил им по выступающим буковкам… Эх, только хуже сделал. И краешек зацепил, а «80 коп.» все равно прочитать можно.
Косте стало вдруг противно — хитрит, следы затирает. Разозлившись на себя, достал из портфеля трехцветную ручку. Отдать, и делу конец. Гринька будет доволен.
Не успел Костя позавтракать, а Гринька уже напомнил о себе.
— Хэлло! — услышал Костя в телефонной трубке. — Это мусьё Киселев?.. Поздравляю с хорошей погодой! На речку дернем?
— Слушай! — неожиданно и радостно крикнул Костя, сам удивляясь, как это ему не приходило в голову раньше. — Пошли прямо сейчас! До школы.
Из трубки несколько секунд не доносилось ни звука.
— Не пойдет! — наконец выдохнул Гринька. — Так не договаривались. Может, у Симки до сих пор губы синие, нельзя ему в школу. И вода в реке хоть немного согреется. Хочешь, чтобы я дуба дал?
— А что, — как-то сразу поникнув, сказал Костя, — все-таки будешь купаться?
— Пес я, что ли, брехать на ветер!.. Знаешь, давай приходи сейчас ко мне. Апельсином угощу, мать привезла… Слышишь, мусьё?
— Слышу. Готовь оркестр, — не очень весело пошутил Костя.
Гринька и в самом деле приготовил «оркестр». Еще и с сюрпризом.
Позвонил Костя, дверь открылась, а перед его носом на ниточке желтый апельсин качается. И в ту же секунду страшный грохот чуть не оглушил Костю — это за дверью Гринька по крышке выварки палкой колотил.
Не соскучишься с Гринькой! Друзья хохотали до слез.
— А мать где? — Костя посмотрел на дверь кухни.
— Не бойся. Маман уже к подружке подалась: какую-то кофту ей купила.
Съел Костя апельсин и подал Гриньке трехцветную ручку. И хотя бы сколько-нибудь жалко было — ни чуточки!
— Стержни три дня назад поменял. Попробуй, как пишет. А что малюсенькая трещинка вот здесь, так это ерунда. Парнишку портфелем треснул, ну и… Но она еще новая.
— А может, не надо? — сказал Гринька. — Ручка тебе и самому нужна. Ведь ты же карты купил мне.
— Где они? На помойке! Нет, бери, бери. И слушать не хочу. Долги платить надо. Сам говорил.
— Тогда и я подарю! — Гринька вскочил и достал из буфета узенький пакетик. — Мэйд ин Франс. Французские, значит. Три дня будешь жевать — не прожуешь.
— Где достал? — рассматривая пакетик, поинтересовался Костя.
— Где, да когда, да у кого… Государственная тайна.
— А вот и не тайна. Вавилон дал.
— Откуда знаешь? — опешил Гринька.
— Ты же вчера ходил к нему…
— Точно, — кивнул Гринька. — Он угостил… Кость, знаешь, какой он человек! Во какой! — Гринька поднял большой палец. — Машину водит. И вообще… — Тут приятель Кости замялся. — В общем, когда-нибудь расскажу тебе о нем. Может, даже и познакомлю… Потом. Если он захочет… Еще апельсин хочешь? Мать целую сетку привезла.
Съели еще по апельсину. Костя хотел хоть немного расспросить о таинственном Вавилоне, но Гринька отрицательно помотал головой:
— Больше ничего не скажу. Нельзя.
Потом жевали резинку. С хохотом вытягивали друг у дружки изо рта тонюсенькие нити, снова жевали.
— А как на речку, — спросил Гринька, — пойдем?
— Пойдем, — неожиданно легко согласился Костя. — Погода-то, смотри, — Африка!
— Пустыня Сахара! — в тон ему завопил Гринька.