А я всё обдумывала, как появиться в школе хоть на пол часика. Мы с мамой и её подругой тётей Тамарой, между прочим, заслуженной учительницей Российской федерации, разработали моё отлучение из дома. Отец с утра предупредил, что не придёт на обед. Обычно, если он находился в городе, с часа до трёх имел перерыв. Да и заскочить домой мог в любую минуту, не разгуляешься. И вот сегодня появилась возможность помочь, наконец, хотя бы с поздравлениями учителей. Почему-то, именно эту часть новогодних приготовлений никто не хотел брать на себя.
Поднадзорная Трофимова выскользнула из дома и стала пробираться огородами, стараясь не попасть никому на глаза. В одном месте намело по самые гланды и пришлось обходить, чтобы перелезть через забор. Прутья ограды звенели от мороза, варежки проскальзывали вниз, зацепиться не удавалось. Придётся топать по проторенной дорожке, а так не хочется ни с кем встречаться, миссия же у меня тайная!
– Для тебя дороги не имеют значения. И то, что умный в гору не пойдёт, тоже не про тебя. – За спиной нарисовался Роман Трошин собственной персоной. – Помочь?
– Я сама.
– Ну, конечно, я просто так спросил. Ну, вперёд!
– А ты посмотришь, да?
– Угу.
Между колоннами и заборными щитами торчали крепёжные болты. Вот по ним я и отправилась покорять высоту. В пуховике было очень неудобно, я боялась порвать его и пристраивала ноги очень аккуратно. И уже перелезла на другую сторону, когда поняла, что зацепилась за уголок и рискую не просто свалиться, но и испортить вещь. Нога никак не доставала до следующего болта, а держаться руками становилось всё сложнее и сложнее. Караул! Движение сзади, руки, приподнимающие меня над забором, рюкзак летит в снег, мои ноги высвобождаются и вот, мы валяемся в сугробе: я на Ромке, сильно зацепившись щекой за обшлага его шинели, колючей и твёрдой, как наст ранней весной.
– Ты обалдел? Кто тебя просил? – Я никак не могла встать, зажатая в замок руками курсанта. – Без тебя бы справилась.
Кое-как развернулась, всё ещё находясь в его объятиях, и испугалась. Он улыбался, а изо рта струйкой стекала кровь. И снег уже покраснел. Снег, надо холодное.