– Нет, так нельзя, – говорит. – Они тебя побъют, и я буду в госпиталь к тебе ходить, бульоны таскать. Лучше уж сдаться. Боюсь я его, глаза чёрные, сам как скала, и ругается нехорошими словами. Стенька Разин, Пугачёв и Распутин отказались бы от своих подвигов в его пользу, были бы живы.
– А ты не влюбилась, девочка, часом? Этот парень тебя точно в обиду не даст, и беречь будет. Тебе не надо от него бегать, нужно поговорить.
– Ага. Счас. С ним даже Женька не может ни о чём договориться.
– Это разные вещи, девочка, поверь мне. – И ловлю себя на мысли, что разговариваю с ребёнком, вообще-то, а не с девушкой. – Так, всё, домой.
– Сначала – ты, потом – я.
– Ты предлагаешь проводить меня до подъезда?
– Да, ты же сам сказал, что он ничего мне не сделает. В конце концов, эта беготня и прятки мне самой уже поднадоели.
– Короче, все наши препинания закончились тем, что я должен был из своего подъезда проследить за ней и позвонить, дома ли девочка. Представляешь, она не дала меня на растерзание страшным злодеям, хотя сама трусила и боялась. Конечно, что уж душой кривить, я был совершенно уверен, что Люське ничего не грозит. Но часто вспоминал эту боевичку, особенно, когда нас сбрасывали… Ой, чуть не проговорился. Ха-ха-ха…
Максим во время этого рассказа как-то странно поглядывал на Люсю, улыбался по-доброму, рассматривал незаметно, как будто не видел её раньше.
– А ещё…
– Нет уж, хватит, Виться. А то Максим Эдуардович..
– Слушайте, ребята, вам давно пора перейти на ты. Максим уже не твой учитель, да и ты у нас уже студентка. И потом, мы с ним одногодки, а я с тобой давно на короткой ноге. Один момент…
И ускакал. Повисла пауза. Люська, хоть и держала ноги на табуреточке, сквозняк и холодный пол пробрали её до костей. Не заболеть бы…
– Замёрзла? Что там с твоими сапогами? Пойду на разведку.
Витька притащил горячего чайку, лимон, каких-то плюшек и шоколадку, горькую, как Люся любит. Ей стало приятно, что он помнит о её вкусах. Всё-таки, друг с детства, хоть и старше на семь лет. А математик принёс свою куртку и её шубку и заставил девушку пересесть на диванчик, посадил её на куртку, а шубкой прикрыл. А потом они выпили на брудершафт, чмокнулись в щёчку , напились, наелись, согрелись. И наржались, опять вспоминая и детство, и юность, и школу, и армию, и институт, в который пацаны поступили, ещё будучи в армии.
Макс не учился в их школе, он закончил соседнюю. Эти две школы постоянно бились за первенство, побеждая с переменным успехом. И знали друг друга ещё и по общему летнему лагерю. Люську ждали и там, и она планировала заскочить к своим друзьям перед родным школьным вечером. А у Макса, как выяснилось, была девушка Лариса, которая училась года на четыре раньше, и Люся хорошо её помнила. Очень красивая, рыжая, с круглыми глазами и пухлыми губами. Они жили вместе. Макса пригласили на работу в большой холдинг, основным направлением которого был космос. И он очень гордился этим. А Лариса проходила преддипломную практику рядом, в НИИ. Они случайно ( или не случайно?) встретились, вспомнили друг друга, и завертелось. Девушке очень хотелось замуж за такого перспективного парня, ещё и с покладистым характером, а про внешние данные и говорить нечего, настоящий мужик. Красивым Макса не назовёшь, но он привлекал женский пол своими чисто мужскими качествами: высокий, крепкий, но и стройный, одновременно, без накаченных мышц, но силушкой не обделён, он смотрел на мир своими голубыми глазами, умными и чистыми, улыбаясь одними уголками рта, и производил впечатление надёжного, успешного, уверенного в себе и в будущем, человека. Настоящий мужик, с ним в огонь и в воду. Не чета этим сладким красавчикам, нарциссам и ловеласам. Но Лариска, сыграв девственницу в первый их сексуальный контакт, сделала большую ошибку. Почему-то решила, что у Макса не так много опыта, как у неё, красивой, холёной, рано начавшей половую жизнь. Он и не претендовал на первенство, но враньё и деланное жеманство не переносил.