- Простите, – голос прорезался неестественно тонкий, сделала усилие и сглотнула слюну.- Можно куда-нибудь уйти отдохнуть мне что-то не хорошо.
Браун перевел на меня томный взгляд, кажется, в отличие, от нас происходящее вызывало у него большое наслаждение. Еще чуть, чуть и потекут потоком слюни моча рыжую бородку, сфокусировал на мне взгляд, дернул бородку и сказал:
- Мария отведи гостью в покои, – взял кубок глотнул и опять откровенный танец завладел его существом. Та самая Мария, худенькая девушка в переднике на красном хлопковом платье подошла и кротко мне поклонилась. Откуда-то проснулись силы казавшейся потерянными после плотного обжорства.
Соскочила и пулей улетела за двери зала, служанка не отставала и, поймав в коридоре, показала мои покои. Это была небольшая комната с окном на левой стене не большей кушеткой, в углу стояли два ведра, одно с водой и тазик. На кровати лежали белые полотенца. Вся комната была побелена белой штукатуркой как наружные стены. Как только дверь за девушкой закрылась, глубоко вздохнула и упала на кровать.
Еще мутило, до кучи стала кружиться голова, что это было, джибо побери? Вспомнила девушку, и все чувства завопили, вкус ванили, слипающиеся от сладости горло. Соскочила, срочно нужно на свежий воздух, открыла окно и вылезла, благо был второй этаж, каким-то чудом проехалась по покатой стене. Оказалась в кустах, прошуршала к небольшому прудику, у прудика под большими листьями какого-то куста было прохладно и свежо.
Тут расслабилась, вздохнула глубоко и побрызгала в лицо прохладную водичку, потом еще побрызгала и еще, вскоре уже свесившись с парапета, опустила всю голову в воду. Как же хорошо, как хороша жизнь, вынырнула и блаженно развалилась под тенью куста.
Активизировалось сердце, ядовито шепча, “ хорошо говоришь? А твоим родным сейчас очень плохо. И все ты виновата”. Прикрыла глаз рукой и пыталась приглушить ощущение тревоги. Не знаю, сколько времени прибывала в прострации, обливая щеки потоками слез, вдруг кое-что заставило насторожиться. За моим кустом через пару метров шла дорожка и оттуда, услышала занятный разговор.
- Я так рад! Наконец мы сможем им угодить,– сказал радостно один голос.
-Не говори гоп пока не перепрыгнешь. Дракона не просто завалить,– сказал другой голос, мои ушки насторожились.
- У Брауна есть беспроигрышный план,- становились все тише и тише, и я не смогла услышать, что же за план они придумали. Так надо брать себя в руки. Надо предупредить Ре и убираться отсюда, не дожидаясь сюрпризов. Поднялась, выбралась из кустов, которые впрочем, не хотели меня отпускать из тесных объятий колких веточек. Выбравшись на дорожку, отряхнулась, потрясла уже влажной головой и попыталась уложить руками свои короткие черные волосы.
Приведя себя в относительный порядок, твердо потопала в сторону особняка. На своем пути не встречала людей, даже служанок, зайдя в главные двери, стала исследовать коридоры, но было слишком пусто и подозрительно. Ни служанок, ни танцовщиц, ни бравых воинов, пусто как в склепе.
Отыскала обеденный зал, длинный дубовый стол был уже пустым за исключением блюда с фруктами. Во мне тут же проснулась паника. Что происходит? Куда все подевались? Придав своей попе ускорения, обшарила весь особняк, заглядывая в каждую комнату, но везде было пусто и глухо. Выбежав на совершенно пустую площадь, задыхаясь, упала на скамейки, пыталась собраться с мыслями. Так что мы имеем? Странный городок, со странными жителями, так, так логика включайся. Где я это видела? Девушка, которую могу видеть и слышать только я, хм такое уже было…
***
Много лет назад, когда была маленькой лет так шести, была подруга, которую видела только я. Черноволосая маленькая девочка горько плакала в зарослях камыша, ее заметила, когда искала братьев, которые решили надо мной пошутить. В прядки, видите ли поиграть в игре где невозможно выиграть, они доводили меня до исступления и когда я сдавалась и начинала реветь, выходили и начинали, издевается уже словесно.
Потом, правда, дома получили от отца нагоняй, но подшучивать надо мной не прекращали. Ну, так вот услышала, горький плачь в камышах, порывшись, нашла там девочку, она уткнулась носом в грязные коленки, заливалась крокодильими слезами.
Молча обняла ее со спины, стала поглаживать по головке, утешая, как раз очень хорошо известно, каково это страдать в одиночестве. Девочка вздрогнула, и поток слез прекратился, развернулась, наши глаза встретились, глазки у нее были удивительны, темно-голубые как два озерца, кожа сияющие белая. Это было странно, как из другого мира, у нас же жаркий климат и мы вечно голые, везде бегающие дети были коричневыми как шоколадки. Я улыбнулась, показала свое расположение незнакомке, та улыбнулась в ответ.