- Если Елия будет беременна, наш брак зарегистрируют!
- О чем ты думаешь?! Что ты несешь, Андруаш?!
Постучала и вошла, не дожидаясь ответа.
- Прошу прощения, что явилась слегка не вовремя.
Обвожу взглядом комнату. Спальня с огромной кроватью. Темные тона, портрет обнаженной девушки на стене. Хм. Постель в беспорядке. Возле кресла вижу женские туфельки. Подхожу, подхватываю их и направляюсь к Гершану.
- Мне нужен чемодан. Сейчас.
Маг хмурится. Я повторяю.
- Мы тут общаемся, дамочка! – раздраженно выговаривает за моей спиной Андруаш.
Поворачиваюсь к нему. Такой же молодой и глупый, как и девочка, та малышка.
- Внизу девушка, босая и в разорванном платье. Она расстроенная. Мне нужен чемодан, чтобы дать ей платье.
Последние слова я говорю Гершану, вновь обернувшись к нему.
Малец уходит, почти бежит. Гер пытается ему сказать что-то в след, но я удерживаю его за руку.
- Чемодан, - напоминаю и, отчего-то, беру мужчину за руку.
Мы спускаемся вниз. Из гостиной доносятся всхлипывания девушки и слова Адруаша, который просит прощения и обещает все решить. Гершан хочет войти туда, но я удерживаю его. И утягиваю на улицу.
В молчании мы идем к машине. Гер достает чемодан, я нахожу нужное платье. Когда мы возвращаемся, девушка уже не плачет. Я даю ей платье и туфельки, и мы все выходим, пока Елия переодевается.
- Ее родители переезжают. На Космар, - говорит Андруаш, не выдерживая молчания отца.
- Мы любим друг друга, - продолжает он, после того, как отец никак не отреагировал.
Космар – это же другой конец света!
- Елие всего полгода до совершеннолетия. Она не хочет уезжать. И я никому не позволю заставлять ее. Тем более, родителям, которым важны только внешние приличия.
Отворяется дверь, выходит девушка. Мое платье ей очень идет. Ангелочек в серебристом наряде. Но, все равно, маленькая для брака. Не говоря уже о беременности.
- Елия останется в городе. Сегодня же ее примут в академию. Но у меня условие, - произнес Гер, когда его сын и девушка замерли перед нами, ожидая решения старшего.
Так в этом мире заведено.
- Вы не будете спешить! – произнес он строго.
- Ты стал отцом в двадцать! – тотчас напомнил сын, но затем оба мужчины скривились.
- Прости, пап! Как бы там ни было, а ты – мой отец. Я вот здесь это ощущаю, - произнес Андруаш, стуча кулаком в область сердца.
- И ты меня прости, сын, - произнес эр Арриотер, казалось бы, забыв, что они с сыном здесь не одни.
Мы с девушкой переглянулись, подарив друг другу понимающую улыбку.
Затем, когда с выяснением отношений отец-сын было покончено, молодые люди переглянулись, и пообещали:
- Мы не будем спешить!
Мужчины пожали друг другу руку, при этом оба произнесли наполненные магией слова непонятного мне смысла.
- Спасибо, отец! Я не ожидал… не верил, что ты поддержишь… Что я могу к тебе обратиться.
- Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, сын. Я тоже был в твоем возрасте и совершал глупости.
А теперь, извините! У нас вылет через двадцать минут. Оставайтесь здесь, через час приедет Шейс и уладит все формальности. Я не могу задержаться.
- Пап, ты и так сделал больше, чем я мог надеяться, - перебил отца Андруаш.
На этой позитивной ноте мы покинули дом Гершана. Чемодан ждал его у порога, вместе со слугой, которого я не заметила ранее.
Мы вернулись к внедорожнику. Все время до здания магопорта эр разговаривал по телефону. Но, при этом, не забывал бросать на меня непонятные взгляды. Смотрел, будто пытался разобрать меня по полочкам. Но что-то не получалось.
А на меня все еще действовало успокоительное. И меня не волновали эти взгляды.
Самолет оказался небольшим. Внутри все уютно и красиво, восемь удобных кресел и отдельно комната отдыха с кроватью. Гер предложил мне вздремнуть, пока он займется делами.
- Все равно, когда ты в таком состоянии, разговора не получится.
Пожала плечами. Как хочешь! Мне все равно. И, действительно, решила лечь отдохнуть. Уснула, как только голова коснулась подушки.
- Ириша, - звал меня брат.
Мы на даче. Отец уже разжигает огонь. Мама сидит в кресле-качалке. Я приехала к ним на выходные, очень соскучилась.
- Ирина! Ирина!
- Почему не Ириша? – спрашиваю, не понимая, когда брат успел на меня обидеться.
Затем открываю глаза и накатывает осознание того, что это был просто сон. Закрываю глаза. Все еще больно, что я никогда больше не увижу родных. Но я смирилась с этим фактом уже несколько лет как. И, все равно, порой так тоскливо становится. Увидеть бы их хоть одним глазом!