Экипаж английского корабля состоял из решительных и мужественных людей, но что они могли сделать, если пиратов было по трое на одного. Поэтому сопротивление было вялым и скоро закончилось. Пираты согнали команду на бак и рассыпались по кораблю. Мистер Гринвуд с отчаянием смотрел на захват своего корабля.
— Ба! Старый волк Гринвуд, лопни мои глаза! Ну что, старина, как тебе мой новый маневр? И пушки тебе не помогли! Ха-ха-ха!
— Ладно, Джон Бингс, или Аль-Джаббар?! Сегодня тебе повезло! Но не думай, что это сойдет тебе с рук! Ты знаешь, кому принадлежит этот корабль!
— Знаю, знаю! Но, думаю, Компания примет во внимание, что экипаж я не тронул.
— Ты нас отпускаешь?!
— Ага. Берите самую большую шлюпку, воды, еды, и чтобы через полчаса духу вашего не было на моем корабле!
— Хорошо! Но с нами уйдут все!
— Что ты имеешь в виду, Гринвуд? На «Британии» есть пассажиры? Кто они?
— Это две девушки, дочери моего компаньона. Ты за них не получишь большого выкупа, их отец беден. Так что овчинка не стоит выделки!
— Ладно, сейчас посмотрим. Где они, в каюте? Ей вы двое, за мной!
Расталкивая пиратов, Джон Бингс поспешил на полуют.
Глава 2
— Эмили, что происходит?! Почему они не сопротивлялись! Трусы! А твой капитан?! Что с нами будет?!
— Элен, успокойся. Не забывай, кто мы! Максимум за нас потребуют выкуп…
— Шшшш! Сюда идут!
Дверь распахнулась, и в каюту стремительно вошел чернобородый мужчина.
— Добрый день, леди! Ба! Какие красотки!! Что ж, рад встрече с вами! Разрешите представиться. Джон Бингс, капитан «Ласточки», бывший лейтенант флота Ее Величества. Хотя сейчас меня зовут Аль-Джаббар! Можно узнать ваши имена?
— Элен и Эмили Уотерфорд, графини Йоркские, виконтессы Хэмпширские!
— Ни черта себе! Хороший компаньон у старика Гринвуда! Стоп! Скажите, а сэр Алан Уотерфорд, вице-губернатор Мадраса кем вам приходится?
— Это наш отец!
— Черт, черт, черт!!! Ну и птички! Ха! Что ж, леди, придется вам отправиться на мой корабль!
— Сэр, что вы собираетесь с нами делать?
— Я! Продать вас, красотки! За вас дадут отличную цену!
— Но сэр, как вы можете?! Ведь мы англичанки, ваш отец…
— Мой отец был скотиной и пиратом! Да, да, не таращьте глаза! Только у вас «цивилизованных» англичан это называется каперство. Мой папаша захватил мою несчастную мать и сделал ее своей наложницей! Так что я не англичанин, я сын своей матери, поняли христианские собаки!! Кстати своего папашу я продал в рудники! Так что сами понимаете!
— Но наш отец даст гораздо больше!
— Согласен. Но это опасно! И незачем рисковать! Мы все равно идем в Занзибар!
— Сэр, умоляю вас…
— Достаточно! Али, Махмуд, доставьте этих птичек на корабль. Головами за них отвечаете!
Двое верзил молча кивнули головами. Мгновение, и Элен почувствовала, будто стальные клещи сомкнулись у нее на плечах. Еще мгновение, и она оказалась на плече одного из пиратов. Подняв голову, Элен увидела, что Эмили также покоится на плече верзилы. Голова ее закружилась, и несчастная девушка, не вынеся потрясений, потеряла сознание.
Выйдя со своими пленницами на палубу, Бингс заметил, что шлюпка для людей Гринвуда уже спущена на воду. Экипаж занимал места, вяло переругиваясь, весь, кроме своего капитана. Гринвуд стоял возле борта и ждал девушек. Увидев своих пассажирок на плечах пиратов, он побелел от гнева, и с рычанием бросился на Бингса. Это был бросок отчаяния. Легко увернувшись, Бингс выхватил короткую шпагу и всадил ее в несчастного Гринвуда. Тот рухнул как подкошенный, несколько конвульсивных движений, и несчастный замер навеки. На корабле воцарилась пауза, все замерли в тех местах и позах, в которых их застала это быстрая и кровавая расправа. Воцарившуюся тишину разорвал голос Бингса:
— Ну, что застыли?! Ей, вы на шлюпке, проваливайте! Ваш капитан сам виноват! Остальные, Мустафа, собери людей, будешь управлять этим судном, пойдешь в кильватере! Агабек, осмотри трюмы, доложишь! Остальные на «Ласточку»! Пошевеливайтесь, черти! Пошевеливайтесь!
Пираты бросились выполнять приказ своего вожака. Не прошло и получаса, как оба корабля, распустив паруса, покинули место трагедии, держа курс на юго-запад, к африканскому континенту.
Элен очнулась сразу, без раскачки. Она лежала на боку, на твердом, деревянном полу в какой-то сумрачной каморке. Тоненький лучик едва пробивался сквозь крохотное, зарешеченное окошко над дверью. Попробовав привстать, Элен услышала легкое позвякивание металла. Шею давило что-то тяжелое и неудобное и от этого «что-то» отходила довольно массивная цепь. «Ошейник, — пронеслось в мозгу девушки. — Так, а руки? Угм, руки связаны! Попалась, которая кусалась… Что ты там говорила? Нас не продадут… — мысли метались. — Вот черт! Влипли, так влипли!»