- Эллейн, ты представила меня Рози, в ответ я тоже раскрою свои карты. Всего пару близких человек знает обо мне все, теперь надеюсь и ты войдёшь в их число. - что за вступительная речь?
Габриэль поднимается с корточек и делает шаг назад, становясь рядом со мной. Моему взору теперь виден полный комплект, если так можно выразиться. Сперва я не заметила что надгробий два, и одно чуть больше другого.
- Эллейн, это мои девочки. Маргарита и малышка Вуд. - печаль и боль потери слышаться в каждом слове.
Я устремляю ошарашенный взгляд то на мужчину стоящего рядом, то на могилы. На одном надгробии высечено красивыми буквами {Маргарита Фокс-Вуд}, на другом {малышка Вуд}.
В голове крутиться вихрь мыслей, что-то знакомое есть в этом имени. Но что?
Когда все составляющие пазла сходятся в нужной точке, когда прошлое сталкивается с настоящим, до меня доходит, чьё имя я вижу перед собой. Мне становится не по себе. Не может быть, этого просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Тошнота подкатывает к горлу, ноги подкашиваются и я падаю на колени перед могилой. Из горла вылетает то ли стон, то ли крик.
- О Боже, Лисичка! - меня накрывает неимоверная усталость, а из глаз ручьём льются слёзы.
- Боже, Боже, Боже, этого просто не может быть! - через слезы бубню я.
- Что ты только что сказала? - с напором и испугом спрашивает Габриэль. Он резким движением поднимает меня на ноги, выдергивая тем самым из грусти и душевной боли моё бренное тело. И этот взгляд синих глаз готов испепелить. - Повтори, что ты только что сказала? Как ты назвала мою жену? - с неописуемой яростью вопрошает он. Ого, а это уже страшно.
- Я... я... Лисичка, это же она, да? - пытаюсь собрать себя до кучи переполняющие меня эмоции, просто они как буря на море, готовы выплеснуться на берег сметая все на своём пути. - Это она, да? - все не унимаюсь я.
- Да, она, но откуда тебе известно её прозвище?
- У тебя есть её фото?
- С собой нету, но дома есть несколько. А зачем тебе?
- Скажи, она была высокая, стройная, кареглазая рыжая бестия с обалденной улыбкой и сногсшибательным чувством юмора? - если он подтвердит, я умру на месте.
- Господи, именно такой я её и запомнил. - с грустью, понурив голову прошептал Габриэль.
- Я знаю её, точнее знала - исправляюсь я. - Это я придумала ей прозвище, мы с детства вместе, точнее с класса 6 где-то. Мы сразу сдружились и не расставались до самого моего знакомства с Эйданом. Мы даже жили вместе после школы, но она познакомилась с невероятно сексуальным красавчиком, как она говорила, и вечно пропадала с ним. - с улыбкой говорю я, помню какая счастливая она была рассказывая о нем. И тут меня осеняет. - Подожди-ка... этот красавчик... о святые помидоры! - восклицаю я, - Так это ты тот самый... - обрываю себя, прикрыв рот ладошкой, не досказав предложения. Габриэль смотрит не меня теперь с непониманием. Думает что совсем я того, слетела с катушек.
- Да, это я.
- Вот это даааа! И надо же такому случится, что из многомиллионного населения Нью-Йорка, судьба свела именно нас! Немыслимо! - продолжаю я свою тираду, ну точно сорвалась с катушек. Какой невероятный день!
Смотрю на Гейба, его эмоций не понять. Думает, наверное, куда бы меня сдать на лечение, но тут выражение его лица меняется, как будто и его осенило.
- Что? - недоумеваю я.
- Ты...ты.. - теперь что его черёд сходить с рельс? - Ты - Мандаринка?
Ну вот и все, следующая остановка психодиспансер. От переизбытка эмоций, обрушившихся новостей и воспоминаний, я начинаю, не смеяться, а ржать. Ну точняк - истерика!
- Глупо, правда! - все ещё смеясь спрашиваю я. - Надо же было придумать такое, а?
- Элли, Элли, успокойся. - подходя ко мне, сказал Гейб. Его хрипловатый голос с командными нотками, как ведро воды вылитой мне на голову, останавливает мою истерику.
- Прости, - уже успокоившись говорю я. - Столько всего сразу навалилось, это наверное шок.
- Я понимаю. - он как ребёнка успокаивает, его большие тёплые руки ласково гладят меня от запястий до плеч. Мне это безумно нравится, где-то в низу живота как будто взорвалась граната, по телу побежало стадо мурашек, а кровь закипела как вулканическая лава. Иисусе... как такое может быть, да ещё и на кладбище?
- Прости, - повторяюсь я, но на сей раз пытаюсь скрыть этим возникшее желание. Отвожу глаза в попытке скрыть эмоции, но замечаю смешинки в его глазах. Вот жешь негодник, он все понял и теперь посмеивается надо мной. Я легонько толкаю его в бок и тоже улыбаюсь. Детский сад - ни дать, ни взять!