К счастью, большого наплыва клиентов не было. Ольге досталась все та же Анна Глебовна, отчего-то решившая сегодня сменить тактику и перенести визит в массажный кабинет с утра на послеобеденное время, а Ксения оказалась и вовсе свободной. Пользуясь неожиданным досугом, она скрылась в подсобке, и примерила один за другим оба купальника. Ей показалось, что один из них, черно-белый со стразами, немного жмет в груди. Ксюшино очаровательное личико нахмурилось, она сняла бюстгальтер и принялась исследовать лямки. Высвободив из-под пряжки весь возможный запас ткани, Ксюша надела лифчик заново. Результат оказался положительным — упругие Ксюшины грудки уютно покоились в чашечках, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Она облегченно вздохнула, переоделась, спрятала купальники в пакет и полезла за сигаретами. Однако здесь ее ждал новый неприятный сюрприз: пачка была пуста. Курить же хотелось смертельно, особенно после пережитого стресса.
Ксения сбегала вниз, в буфет, но там, как на грех, было все, кроме ее любимого «Парламента», который она не могла променять ни на что другое. Ольгины «Эссе» ей вовсе не подходили, до табачного киоска на остановке было не меньше пятнадцати минут ходьбы в одну сторону. Оставался лишь один вариант — сходить в тренажерный зал и стрельнуть сигаретку у Батяни, благо тот курил именно «Парламент».
— Я на минутку, — бросила она Ольге, сосредоточенно колдующей над Анной Глебовной. — Если кто ко мне заглянет, пусть раздевается, сейчас вернусь.
Ольга кивнула. После вчерашних бурных слез лицо ее было одутловатым, а под глазами залегли густые, сиреневые тени.
Ксюша выскочила из кабинета и понеслась к залу. Рывком распахнула дверь и едва не налетела на рослого, широкоплечего незнакомца. Тот стоял у самого порога и смотрел на Ксению с удивлением.
— Простите, — рассеянно пробормотала она, оглядывая зал в поисках Батяни.
Того нигде не было. Ксюша в нетерпении переступила с ноги на ногу. Парень между тем продолжал с недоумением коситься на нее. Она скользнула по нему ответным, беглым взглядом. А ничего, интересный. Фигура классная, бицепсы, трицепсы, все, что нужно. Наверное, ходит сюда чуть не ежедневно, какой-нибудь охранник, или военный. Ксения на всякий случай улыбнулась.
— Вам что-нибудь нужно? — вежливо поинтересовался незнакомец.
— Мне? Да. Мне нужен Батяня. Не знаете, где он может быть? — Ксюша снова, слегка вытянув шею, оглядела тренажеры, будто инструктор мог спрятаться за одним из них.
На открытом, мужественном лице парня выразилось непонимание.
— Батяня — это кто?
— Здрасьте! — фыркнула Ксения. — Ходите сюда, а не знаете, какое прозвище у тренера. Откуда вы такой взялись?
— Да… собственно, я здесь первые день. — Обладатель великолепной мускулатуры пожал плечами и смущенно улыбнулся. В его улыбке было что-то детское, чистое и беспомощное.
Ксения тут же смягчилась и понимающе кивнула.
— Качаться пришли.
Незнакомец отрицательно мотнул головой.
— Не угадали. Я новый инструктор по бодибилдингу.
— Как новый? — опешила Ксюша. — А Батяня что же, больше не работает? Он ведь ничего не говорил такого.
— Да нет, Вячеслав Михайлович остался на месте, только нагрузку разделил. Со мной пополам. Он ведь старый уже, ему тяжеловато было одному.
— Ну да, ну да. — Ксюша продолжала кивать, не отрывая глаз от своего собеседника.
Какой красивый парень! И не нахал, что просто удивительно. Обычно, если у мужчины приятная внешность, ей сопутствует отвратительный характер. Неужели бывают исключения?
Она, не долго думая, протянула незнакомцу руку.
— Меня зовут Ксения.
— Очень приятно. Николай. — Парень осторожно пожал хрупкие Ксюшины пальчики. — Вы тоже здесь работаете?
— Да. Я массажистка. Вон там мой кабинет.
— Значит, мы соседи. — Николай улыбнулся.
— Вот именно, — весело подтвердила Ксюша.
Почему-то ей не хотелось уходить из спортзала. И даже страсть курить поутихла.
— А что вы хотели от Вячеслава Михайловича? — спросил Николай.
— Хотела сигаретку стрельнуть. — Ксюша игриво сощурила глазки.
Он развел руками.
— К сожалению, помочь не могу, некурящий.
— Совсем? — не поверила она.
— Совсем, — твердо проговорил Николай. — Спортивный режим.
— А Батяня смолил, как паровоз.
— Это его дело.