Поражение Антиоха Епифана венчает собой конец патриархальной Иудеи — Иудеи эпохи Второго храма. Пробуждение национального самосознания спящей Иудеи катализировало окончательную поляризацию саддукеев, фарисеев и ессеев. Тезис «мессианства», который, казалось, должен был постепенно потухнуть, уйти в небытие, после изгнания захватчиков неожиданно получил новую пищу. Гиркан и Александр Яннай повели активную захватническую и ассимиляционную политику по отношению к своим соседям. И начались активные контакты иудеев с греко-римским миром. Началась новая эпоха греко-римской Иудеи, продолжавшаяся до разрушения храма в 70 г.
Ярый сторонник эллинизации, Александр Яннай вел непрерывные войны со своим окружением. Вот как описывает Иосиф Флавий одно из его сражений с Димитрием Эвкером, сыном Антиоха Грипа, царя Сирии. «Александр пошел навстречу союзным силам: против их трехтысячной конницы и 40 тысяч пехоты он выставил 1000 всадников и 8 тысяч наемной пехоты, кроме того, еще 10 тысяч иудеев из своих сторонников. До начала битвы цари пытались через герольдов переманить друг у друга отдельные отряды. Димитрий старался привлечь к себе наемников Александра, последний надеялся склонить на свою сторону ставших под знамя Димитрия иудеев. Но так как иудеи сохранили свою злобу, а эллины верность, то решение дела должно было быть предоставлено оружию» (И.В. 1:4.5). В этом фрагменте нас интересует не факт или исход сражения, а динамика эллинизации. Всего около 80 лет назад произошло вторжение Антиоха, а теперь происходит битва, где с одной стороны выступают сирийцы и иудеи, с другой — иудеи и эллины. Саддукеи — немногочисленная элитарная партия, собравшая под свои своды наиболее зажиточную часть иудеев, — отвергла мессианство, быстро эллинизировалась, а в последующем активно поддерживала протекторат Рима.
Ф.В. Фаррар, со ссылкой на Талмуд, характеризует семь классов фарисеев. «Между ними были фарисеи — шехемиты, т. е. согбенные, ходившие с согбенной спиной в знак того, что они несли на своих плечах всю тяжесть Закона; спотыкающиеся фарисеи (никфи), которые были так смиренны, что никогда не поднимали ног от земли и потому постоянно спотыкались; истекающие кровью фарисеи (кинаи), которые всегда натыкались на стены и ранили себя, потому что были так целомудренны, что не могли ходить с открытыми глазами, боясь увидеть женщину; известковые фарисеи (мефоркиа), которые как бы известкой залепляли себе глаза по той же причине; фарисеи скажи-мне-другую-заповедь-и-я-исполню-ее, многие из которых встречаются и во время служения Спасителя, и боязливые фарисеи, которые во всем действуют по побуждению страха. Только последний седьмой класс составляли „фарисеи по любви“, которые повиновались Богу вследствие сердечной любви к Нему»[232].
Будучи самой многочисленной и самой «народной» партией, фарисеи отображали настроение и верование основной массы иудеев и как партия были мало чем примечательны. В каком резком контрасте находится с ними партия ессеев! Сохранив на протяжении 200 лет свое преклонение перед Законодателем, ессеи ко времени антиримского восстания насчитывали несколько общин, условия существования или среда обитания которых так или иначе повлияли на их воззрения. Одни из них, проживавшие в Дамаске или близ него, полагали, что жениться на двух женах — это блуд; другие вообще брали обет безбрачия; третьи, вероятно, жили обычной жизнью. Эти особенности существования отдельных групп, подобно монастырям, жизнь которых всегда имеет свои особенности, не бросаются в глаза. Стержневые идеи их вероучения были едины. Каждый член этой сплоченной и не очень многочисленной общины, подобно члену ордена в средневековой Европе, был всегда желанным гостем в своей среде — он был один из них. Группировка эта была интересна многим.
Они с одинаковым равнодушием, если не сказать презрением, относились к непосвященным.
Они имели свой календарь.
Они обладали ясновидением. Флавий приводит многочисленные примеры их всегда сбывающихся пророчеств правителям начиная с Гиркана. Они пророчествовали Ироду, его сыновьям и внукам и даже апостолу Павлу.
Они, что, вероятно, самое главное, впервые создали некое уложение общественной жизни, названное впоследствии общинным коммунизмом. Причем их эксперимент, озаренный верой, скорее всего, можно считать первой и единственной удачной попыткой подобного рода.