В то же время тезис о «чаше», которой Аллегро придает такое значение, на наш взгляд, вообще не имеет никакой ценности из-за распространенности этой идеи у многих народов мира.
И третья, самая распространенная версия — пророчество Даниила относится только к Христу. Для ясности процитируем его в изложении Климента Александрийского: «Семьдесят седмин для твоего народа и святого города сокращены, чтобы преступление закончилось и грех был запечатан, и неправды изгладились и были бы изгнаны, чтобы возобладала правда вечная, видение и пророчество запечатлелись и помазан был святой святых. Узнаешь и уразумеешь: от того (времени) вышло слово (повеления) отличить и отстроить Иерусалим до Владыки — помазанника — 7 седмин и 62 седмины; и (народ) возвратится, и отстроятся улицы и укрепления, и отнимутся времена. И через 62 седмины истребится помазание, и суда не будет ему. И город, и святыня погибнут с Владыкой, который грядет. Будут погубляемы (как) в Потопе, пока по причине убыли не прекратится война. И укрепит завет для многих седмина одна, и по истечении половины (той седмины) уничтожится жертва. Мне и возлияние. И во святилище (будет) мерзость запустения, и до окончания времен будет положен конец запустению. И в половине седмины прекратят благоухание приношения — до того как окончится запустение крыла (храма) и (будет) ополчение ревности (на) опустошение» (Дан. 9: 24–27)[240].
Текст имеет несколько иной смысл и допускает иное толкование, чем современная версия, но не это главное. Ни под каким видом он не коррелирует с эдиктом Кира 538 (536) г. до н. э. В поисках приемлемого решения выдвигались многочисленные версии. А.П. Лопухин считал, например, что началом отчисления седмин служил указ Артаксеркса Лонгимана, изданный им в 457 г. до н. э.[241]
Мы не находим эту трактовку убедительной. По А. Меню, Нехемия отбыл в Палестину в декабре 445 г.[242] Мы полагаем, что указ был в 456 г., и тогда 483 (7 седмин и 62 седмины) — 456 = 27 г. н. э. — год смерти Христа.
Впрочем, мы не настаиваем на этой версии.
Другая идея датировки основана на сопоставлении текста Иезекииля: «И я определил тебе годы беззакония их числом дней: 390 дней ты будешь нести беззаконие дома Израилева» (Иез. 4:5) и Дамасского документа, гласящего: «Через 390 лет по предании их в руки Навуходоносора, царя Вавилона, он нашел их и взрастил от Израиля до Аарона корень насаждения… но были слепы они в течение 20 лет, и Бог постиг их проблемы и дал им Праведного Учителя, чтобы следовали они пути истинному, и известил последующие поколения, что он сделал с отступниками» (Дамасский документ, СД 1:51–12). Пассаж Иезекииля о 390 днях вряд ли напрямую коррелирует с текстом ессейской рукописи. Мы можем принять эту аналогию, но прежде еще несколько странностей. «И поднимался пламень над печью на 49 локтей» (Дан. 3:47). 70 седмин — то же, что и 49 локтей, умноженных на 10. Приговоренные к средней тяжести наказанию, по Пятикнижию, наказывались 39 палочными ударами. Иезекииль и Дамасский документ предлагают удесятеренную величину. Цифра 40 является священной для иудеев, много раз упоминаемая в Ветхом и Новом Заветах. Традиция иудеев, сохранившаяся на протяжении двух тысячелетий, — употреблять какое-либо цифровое значение с термином «без одной». Вспомним И. Бабеля: «Как сделался он зятем человека, у которого было 60 дойных коров без одной». Конечно, преступнику не могло быть назначено 40 палочных ударов, ведь именно столько лет иудеи бродили по пустыне. Это должно было быть именно «сорок без одного».
Но если мы пренебрегаем этими совпадениями и принимаем на веру, что эти, отчасти мистические, совпадения носят случайный характер и лишены обрядовой логики, то далее все просто. Без труда можно вычислить время становления общины — около 196 г. до н. э., но вряд ли Учитель праведности мог принять и возглавить ее около 176 г. до н. э. Слишком молод он был для этого. Традиции ессеев были очень строги на этот счет. Высшую ступень в иерархии он мог занять, когда ему было больше 50 лет. На это указывают многочисленные пассажи из свитков Кумрана. Можно строить сколько угодно гипотез о времени становления ордена, но, пожалуй, наиболее вероятно, что община ессеев зародилась до 160 г. до н. э., а Учитель праведности, сформулировавший ее аскетический и весьма своеобразный устав, погиб при Александре Яннае.
Мы ничего не знаем об его облике. Бледные сполохи Кумранских рукописей донесли до нас лишь его отдельные взгляды, воспринятые некоторыми разветвлениями ессейства. Но кем бы он ни был, дух его был могуч, и он, этот известный законодатель, заслуживает нашего уважения хотя бы за то, что некие догматы, сформулированные им, вдохновляли ессеев более чем через 200 лет, придавая им ореол высочайшего мужества и духовности.