Со времени битвы при мысе Акций до дня его смерти насчитывают девять переписей. Три из них имеют весьма важное значение и были занесены в знаменитую надпись Анкиры.
Во всяком случае, нужно принять во внимание, что этот испорченный мрамор говорит нам только о переписи римских граждан, а не всех жителей провинций империи.
Судя по знаменитой надписи на мраморе, в правление Августа переписи эти были произведены три раза: первый раз в 726 г. от основания Рима, 26-ю годами ранее начала общепринятого летосчисления, вместе с Агриппой, его товарищем по консульству; второй раз проведена была за 7 лет до Р.Х., в 746 г. от основания Рима, им одним, когда он был облечен властью консула, во время консульства Цензорина и Азиниуса; третий раз в 13 г. после Р.Х. и в 767 г. от основания Рима, в последний год своего царствования, вместе с Тиберием, его союзником в империи, во время консульства Секста Помпея и Секста Апулея. Если перепись в провинциях действительно происходила, то, очевидно, только впоследствии и как дополнение к переписи римских граждан. Обе переписи дополняют одна другую; они были величайшей услугой, которую городское начальство, призванное производить эти переписи, могло оказать империи.
Впрочем, обычай общенародной переписи всех граждан, подобно переписи населения колоний и других свободных жителей, наблюдался еще до Августа (Тит Ливий. XXIX, 37; Тацит. Анналы. XIV, 16).
За неимением подлинника возможно ли найти достоверное свидетельство о том, что эта перепись действительно проводилась в провинциях?
Тацит, Светоний и Дион Кассий говорят об этом утвердительно»[46].
Мы нашли убедительное доказательство того, что ценз — поземельная подать была в это время введена в Иудее и проходила под контролем Рима. Речь идет о событиях, произошедших через три года после завершения переписи, — о годе смерти Ирода. В Рим съехались трое его сыновей, оспаривающих наследство. В Иудее еще до их отъезда разразился бунт, тупой, бессмысленный, мистический, без повода со стороны римлян. Народ, как кипящий котел, выплескивал из себя всю горечь правления ненавистного реформатора. Не все части провинции участвуют в бунте. Самаритяне, как это было и будет повторяться не раз, — на стороне римлян. Август долго и мучительно принимает решение — империи бунты не нужны. После долгих размышлений и обсуждений Архелай назначается этнархом половины владений Ирода — Иудеи, Идумеи и Самарии. Антипе достаются Перея и Галилея, а Филиппу — Батанея, Трахон, Атранифида и область под названием «удел Зинодора».
И еще: «…самаряне были освобождены от четвертой части налогов; император даровал им эту льготу за то, что они не приняли участия в общем восстании народа» (И.Д. 17:11.4). Нужны ли более веские доказательства того, что Август во времена Ирода внимательно следил за сбором налогов в провинциях, в том числе и в Иудее, и не только знал примерную сумму налогов, но и имел точные данные о сборах, поступающих со столь малых областей, как Самария, не говоря уж об Иудее в целом.
Нам остается ответить на один вопрос, сформулированный А. Дидоном: «Как могла эта всенародная перепись происходить в Иудее, когда это маленькое царство не было еще тогда провинцией Римской империи? Перепись обыкновенно производилась в провинциях, а не в союзных царствах. В этом весь вопрос».
«Признавая, с одной стороны, существенную разницу между странами, присоединенными к Риму как составные части империи, известными под именем колоний и провинций, которые управлялись римскими префектами, и, с другой стороны, странами, в которых Рим допускал некоторое подобие независимости, позволяя им избирать себе царей, все-таки было бы огромным заблуждением полагать, что эти страны пользовались настоящей независимостью»[47].
Удивительную параллель событий, предшествующих введению ценза, можно провести между Иудеей и Каппадокией. Тем более, что одно время они были родственны. Александр, сын Ирода, был женат на Глафире, дочери царя Каппадокии Архелая. Сравниваем.
«Как только после победы над Антиохом римляне начали устраивать азиатские дела, заключая договоры о дружбе и союзы с народностями и царями, то случилось так, что всем прочим царям они оказали эту честь только лично, а царю Каппадокии — вместе с народом. После прекращения царского рода римляне согласились в соответствии с договором о дружбе и союзе с этим народом предоставить им самостоятельность, однако прибывшие послы отказались от свободы, так как, по их словам, она им не по плечу, и просили дать им царя. Римляне удивились, что может существовать какой-либо народ, столь изнуренный свободой, и разрешили им выбрать голосованием из своей среды кого пожелают. И они выбрали Ариобарзана. Когда род его прекратился в третьем поколении, царем был поставлен по распоряжению Антония Архелай (хотя и не имевший никакого отношения к ним)»[48].