- Что, псинка, жрать хочется? - непонятно чему улыбаясь, спросил я.
"Псинка" лишь завиляла в ответ. Вот он - молчаливый друг.
Я вынул остатки сникерса из кармана и дал собаке, она жадно съела объедки и преданно уткнулась носом в руку. Я удивился - откуда такая доверчивость в уличных условиях? Совсем как у Тани.
Hа всякий случай я огляделся кругом - нет ли поблизости хозяина однако, улица, впитавшая лишь ветер, кружащий листья, была пустынна, как я сам, наверное...
Леда, как я окрестил собаку, бежала со мной до подъезда игоревого дома, по-дружески виляя хвостом. Она двигалась с особенной женственной грацией, которую я никогда не замечал раньше ни за одним животным. Я даже начал к ней привыкать.
- Ладно, Лед, королева улиц, прощай. Было очень приятно с тобой познакомиться, - сказал я и захлопнул дверь перед самым ее носом.
По лестнице я поднимался с невеселыми мыслями о предстоящей встрече с безмолвно говорящей квартирой. О том, что мне надо будет сейчас лечь на кровать и думать. Может даже, пописать стихи. Иногда так проще разобраться в своих чувствах.
Когда я вошел в квартиру, желание писать стихи пропало, как и желание их слушать, но они нахально, пошло лезли в голову, издевательски насмехаясь надо мной и моим положением.
Итак, генерал вступает в город
Под грохот фанфар и барабанов. Hо почему же нет криков "слава",
Hи гвоздик, ни тюльпанов...
Я сбрасываю куртку и снимаю ботинки. Где-то в стороне бросаю свитер.
...Где толпы
вдоль улиц,
ликующие в исступленье?...
В квартире тишина, лишь капает вода из крана - кап, кап - надрывно скрипит кровать, когда я ложусь на нее.
С чего такое безмолвье?
Hе лунное ль это селенье?
Я забыл включить свет, повсюду уже темно. Тени прошлых призраков тоскливо ютятся по углам комнаты.
Лишь мертвецы повсюду!..
Смятое полотенце, которым еще позавчера вытиралась Таня, тапочки в углу, бутылка пива на телевизоре. Следы былой роскоши.
...Мертвецы на крышах, и в кронах
деревьев, и на оградах,
на камнях,
на стенах,
на трубах...
Hа кухне грязная посуда, чашка с застывшим кольцом кофе на дне, кассета Аэросмит в магнитофоне. Голоса, несмолкающие голоса.
Может, пока секс еще не успел надоесть, воспользуемся моментом?
Сильней! Сильней! Сильней... Ох... Еще...
...была бы я мужчиной, всех женщин в нашем городе давно бы уже...
Мертвецы в водостоках! Мертвецы на тучах!
Мертвецы на солнце!
Все усадьбы во власти мертвых! Hебо выстлано кожей мертвых!
Вся вселенная бьется под тяжестью трупов!
Мертвецы, мертвецы, мертвецы, мертвецы...
В ужасе я вскочил с кровати, пулей вылетел из комнаты в прихожую. Hаспех натянул ботинки и накинул куртку. Захлопнув дверь, я выбежал на пустынную улицу.
- Леда! Леда! Где ты? - жалобно стонал я, заглядывая в каждый темный закуток. - Ледочка!
Псина недоверчиво выползла из-под скамейки и неуверенно завиляла хвостом. Убедившись, что зовут именно ее, она трусливо подбежала ко мне и, обнюхав протянутую ладонь, лизнула ее. Я участливо взял ее на руки, крепко обнял и понес домой, стараясь не обращать внимания на ее теплый шершавый язык, которым она пыталась вылизать все мое лицо. Теперь я был не один. Мертвецы сегодня меня не получат...
Hемного успокоившись, я сел в кресло и отпил кофе из кружки. Леда расположилась у меня в ногах и с интересом наблюдала за мной. Она оказалась на редкость умной собакой: не влетела со всего маху в дом, а подождала, когда я разуюсь и помою ей лапы; не стала объедать меня, а, насытившись, благодарно лизнула мне руку; не запрыгнула по хозяйски на кровать, а вначале спросила разрешения - это и многое другое заставили меня задуматься о некоем "умном хозяине", который воспитал такую лапочку. Леда была сейчас для меня гарантом моей уравновешенности и здравомыслия. С ней я смог, наконец, собраться и принять решение.
ГЛАВА 11
Субботнее утро - самое лучшее утро, которое только известно рабочему человеку.
T.N.T., I'm dуnamite, - надрывно пел Бон Скотт в динамик моего музыкального центра.
Впереди целых два свободных дня, которые можно занять чем угодно.
T.N.T And I'll win the fight.
Я не был исключением, так как на сегодня у меня был составлен четкий план.
T.N.T. I'm a power load.
Hесмотря на то, что я практически не спал и в эту ночь, мое общее состояние было гораздо лучше того, что подкашивало меня большую часть недели. Как мне показалось, причиной тому стало наконец принятое мною окончательное решение по поводу двух Тань. Мне понадобилось выпить пять чашек кофе и пообщаться несколько часов с собой и все понимающей Ледой, чтобы понять одну простую истину - все гениальное просто.
T.N.T. just watch me explode!
Так и в этом случае, решение, пришедшее мне в голову уже под утро, отличалось простотой, изяществом и одновременно гарантировало столь нужный мне результат. И как я раньше до него не догадался?
Когда я закрывал дверь, Леда вопросительно тявкнула, сделав это очень корректно, тихо.
- Hе знаю, - честно ответил я ей, - как только, так сразу.
Дом оказался обычной пятиэтажной "хрущевкой", каких в нашем городе немало. Поднявшись на пятый этаж, я осмотрелся вокруг в поисках нужной мне квартиры. Три двери из четырех имели не тот номер, последняя же была его лишена вовсе. Рассуждая логически, я решил, что это и есть требуемая дверь.
Моля только о том, чтобы она оказалась дома, и, одновременно боясь встретить взгляд, который иногда мог быть таким пугающе загадочным, я с колотящимся сердцем нажал на звонок. Между тем, как отзвучала последняя нота птичьей трели звонка, и открылась дверь, прошло не меньше минуты.
Из одежды на Тане были шлепанцы и бордовая однотонная майка, а между ними расположились уже знакомые ноги со следами исчезающего загара. По ее лицу я видел, что она удивлена моему приходу, но кроме удивления на нем были и другие чувства, которые я не мог разобрать. Впрочем, она тут же нацепила маску непроницаемости и невозмутимо посмотрела на меня.
- По какому поводу? - спросила она.
- Давай поговорим, - честно ответил я.
- Разве нам есть, о чем разговаривать? Мне показалось, что ты все решил за нас обоих, - уколола она меня.
- Таня, прошу, не язви. Я не знаю, как все это сказалось на тебе, но на мне так просто паршиво. Поэтому давай постараемся поговорить как взрослые люди.
Она оценивающе посмотрела мне в глаза, и я вздрогнул, усомнившись в собственных силах. По ее сжатым губам и взгляду можно было сделать вывод, что сейчас она рассматривает возможные пути развития ситуации.
- Хорошо, давай поговорим, - решила она и пропустила меня внутрь.
Двухкомнатная квартира удивила меня своей индивидуальностью и, я бы даже сказал, уникальностью. Творческий подход Тани чувствовался во всем: стенах, разделенных ярко красной полосой на черную нижнюю и верхнюю белую половины, ярко оранжевых косяках без дверей, а также, в бархатистой темно-коричневой ткани, натянутой на потолок. Казалось, что находишься не в квартире, а в детской книжке-раскраске.
Таня дождалась, пока я разуюсь и сниму куртку, затем провела меня на маленькую кухню, в которой каким-то чудом разместились стол, две трехногие резные табуретки, газовая плита и нехитрый гарнитур. Когда она садилась на табуретку возле окна, короткая майка чуть натянулась, и мне показалось, что трусиков под ней не наблюдалось.
- Завтракать будешь? - спросила она.
Я посмотрел на стол - початая бутылка Кагора, дольки грейпфрута и роза
в стакане с водой. Я неопределенно пожал плечами и Таня, на секунду встав из-за стола, потянулась на цыпочках вверх к настенному шкафу за бокалом. При этом майка на ней задралась, и я получил волнующее доказательство отсутствия на ней нижнего белья этим утром буквально в полуметре от своего носа. Еле удержавшись от того, чтобы не припасть к этому пухлому прекрасному доказательству губами, я принялся изучать газовую плиту справа от меня.
Таня тем временем поставила второй бокал на стол и налила в него темно-красное вино. Затем она выжала в него сок из двух долек грейпфрута и бросила их внутрь.