И отец с удвоенной энергией налёг на вёсла, опасаясь, что быстрое течение может пронести лодку мимо пристани.
Журналистка оказалась молодой и очень симпатичной. Черноволосая, с античным профилем и карими дерзкими глазами, в которых, как показалось Наилю, играли чёртики.
— Гульнара Мансурова, корреспондент «Молодого ленинца», — представилась она и поправила выбившуюся из-под вязанной мохеровой шапочки чёлку.
— Наиль Сабанаев, буровой мастер.
Печка-буржуйка раскалилась докрасна и натопила вахтовый вагончик до полуденной летней жары. Он скинул с себя промасленную телогрейку, шапку-ушанку и развязал длинный шарф. В шерстяном свитере с высоким воротом, связанным матерью из овечьей и собачьей шерсти напополам, раскрасневшийся с мороза, Наиль выглядел моложе своих лет. Нос — картошкой, и ямочки на щеках, когда улыбался. А улыбался он тогда очень часто, даже во сне. При виде же такой красавицы — просто сиял, как новенький пятак.
— А я думала, что мастера — старше, — улыбнувшись в ответ, с лёгким кокетством произнесла журналистка.
Продолжая сиять, Наиль подошёл к печке и поставил греться чайник.
— Я, когда шёл сюда, тоже ожидал встретить, по меньшей мере, сорокалетнюю тётку в очках. Мне почему-то казалось, что в газете должны работать люди опытные. Знатоки человеческих душ, как-никак. А тут — настоящая Бриджит Бардо[55]!
На лице Гульнары появился румянец, комплимент буровика достиг цели.
— Вы разочарованы? — приподняв брови, спросила она.
— Что вы! Ни в коем случае! Юность города берёт, юность строит города. Аркадий Гайдар вообще в четырнадцать лет командовал полком.
Корреспондентка областной молодёжной газеты почему-то замолкла и сразу достала из сумки блокнот и авторучку, нарочито демонстрируя рабочий настрой.
— Ну, положим, в четырнадцать лет Аркадий Голиков только вступил в партию большевиков и записался в Красную армию. А полком ему поручили командовать почти в восемнадцать, и то — против восставших кулаков на Тамбовщине.
Улыбающийся парень сел за стол напротив неё с двумя дымящимися алюминиевыми кружками.
— Как интересно! А я и не знал. Спасибо за информацию. Чаю будете? Да вы пальтишко-то своё снимите, спаритесь. Разговор, чувствую, нам предстоит долгий.
Эта зима была уже его третьей на томском севере. Механик-водитель приплыл в Александровское накануне торжественной отгрузки первой баржи с нефтью. Начальники толкали с рубки лихтера[56] пламенные речи: «Даёшь томскую нефть!», «Даёшь Нефтеград!». Студенты в стройотрядовских куртках кричали громкое «Ура». Играл духовой оркестр.
Дядя Фанзиль, встретивший двоюродного племянника с теплохода, тоже выступил на митинге, как главный геолог разведочной экспедиции, и говорил о метрах проходки, о дебете разведанных скважин, о потрясающей перспективе Западно-Сибирской нефтеносной провинции. Свою речь он закончил призывом: «Даёшь томский Самотлор!»[57].
А потом они битый час пробирались на вездеходе по заболоченным лугам, штурмуя мелководные обские протоки, до посёлка нефтяников.
— И какой же дурак придумал здесь город строить?! Летом даже вездеходы тонут! А каково осенью и весной, в распутицу?! На Оби, что ли, места не нашлось? — костерил геолог высокое начальство.
Племянник же по мере отдаления от цивилизации, напротив, ощущал себя всё уверенней и свободнее. Даже аппетит в молодом организме разыгрался, целого барана один бы съел.
Наиль никогда не забудет этого, ни с чем прежде не сравнимого ощущения — близости нефти. Непроходимая таёжная глухомань. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется гул, словно реактивный самолёт летит низко-низко над землёй. Гул всё нарастает и нарастает, одновременно с чувством голода. А ещё… Так женщину хочется!
За ужином он слопал половину огромной кастрюли гороховой каши с тушёнкой, причитавшейся на всю буровую бригаду из двенадцати человек.
— Да, Фанзиль Нурлыгаянович, знатного едока ты привёз! — прикуривая папиросу от головёшки, добродушно поддел геолога седой мастер Иван Кузьмич, а потом добавил: — Если он работать, как жрать горазд, точно новый Сам от лор отыщем.
Сидевшие вокруг костра буровики рассмеялись, а один мужик, тоже в годах, заметил:
— А в старину так работников и выбирали. Кто как ест, так и работает!
— Ага, особенно — как прошлой зимой! Месяц жратвы никакой не привозили. Всех собак у местных пожрали. До сих пор аборигены на нас косятся.
56
Лихтер — разновидность баржи, используемой для разгрузки или догрузки судов, в случае мелководья пристани.
57
Самотлор — крупнейшее в России и 6-е по размеру в мире нефтяное месторождение, расположено в Тюменской области, вблизи Нижневартовска.