— А на что он смотрел тогда, как вы думаете? — спросил Бэзил.
— Вряд ли на что-то определенное, — ответила Мэг. — Мне показалось, он о чем-то думает.
— Куда все-таки был направлен его взгляд?
— На противоположную сторону улицы. Там аптека.
— Он смотрел на аптеку?
— Нет, выше.
— На небо?
— Нет. Скорее, на верхние этажи. Но он вряд ли их видел. У него был взгляд человека, который старается что-то вспомнить.
— Или человека, который что-то вспомнил?
Воцарившаяся в комнате тишина вернула Бэзила к реальности. Прежде чем Мэг ответила на его вопрос, он повернулся к Тони.
— Вы когда-нибудь встречали людей, которые знали Амоса раньше?
— Нет, — сказал Тони.
— А вы, Гас?
— Тоже нет.
— Даже когда он стал работать на телевидении?
— Вы правы, — проговорил Тони, приподняв одну бровь. — Мы тоже боялись осложнений. Но предложение было слишком выгодным. Тогда я посоветовал Амосу отрастить бороду. Она очень изменила его лицо. К тому же и пьянство сыграло свою роль.
— Не может так быть, что Амоса узнали, а вы этого не заметили? Кто-то пришел из прошлого и убил его?
— Все может быть, но зачем убивать человека через столько лет?
— Например, из-за собственности, — сказал Бэзил. — Прежний Амос Коттл исчез лет шесть назад. Представьте, его объявили мертвым и кто-то унаследовал его собственность. Или, например, его бывшая жена еще раз вышла замуж. Потом его видят по телевизору, и тот человек начинает жить в постоянном страхе, что в любой момент все его благополучие может рухнуть. Вот вам и мотив для убийства. К тому же преступника нельзя найти, потому что ничто не связывает его с известным писателем Амосом Коттлом.
— Все может быть, — повторил Тони. — Однако Амос был убит тут, и все присутствовавшие при этом известны. Уж не Пуси ли это или Эммет Эйвери?
— Или я. — На лице Лептона появилась злобная усмешка. — Я тоже видел его в первый раз.
— И перед встречей запаслись цианистым калием? — спросил Тони.
— А телевизор? — нашелся Лептон. — У меня-то нет телевизора, а вот у Пуси и у Эммета наверняка есть.
— Я непременно приму это к сведению, — сказал Бэзил и улыбнулся.
Лептон ответил ему поклоном.
— Я, конечно, не психиатр и не сын психиатра, но вдруг Амос что-то вспомнил и никому об этом не сказал, даже своим ангелам-хранителям?
Гас удивленно посмотрел на него.
— А зачем ему было молчать?
Лептон пожал плечами.
— Может быть, ему захотелось своей жизни или нравилось иметь от вас тайну. А вдруг его прошлое было таким, что о нем совестно рассказывать?
Бэзил с интересом поглядел на Лептона.
— Вы думаете, он все вспомнил и, ничего не сказав компаньонам, разыскал своих старых товарищей? И кто-то из них его убил?
— Почему бы и нет? — сказал Лептон, которому все это показалось вдруг весьма забавным. — Человек без прошлого достаточно уязвим, разве не так?
— Как вы познакомились с Амосом? — спросил Бэзил Веру.
— На телестудии. Я работала там ассистентом. Как раз вышла его очередная книга, и мне поручили готовить программу Амоса. В первый раз он приходил с Гасом, и нам познакомиться не удалось. А в другой раз Амос был один: Гас остался дома с больным ребенком.
— Я виноват, — пробормотал Гас.
— Так мне удалось познакомиться с Амосом. — Вера самодовольно улыбнулась. — После передачи он пригласил меня поужинать с ним. В тот вечер Амос ничего не пил, но мне заказал бутылку шампанского. Потом он стал жаловаться на одиночество, ну а остальное совсем просто.
— Бедный Амос, — произнес Тони, и в его взгляде появилась злоба. — Можете себе представить, что было с нами, когда мы получили телеграмму: «Два дня назад зарегистрировали брак». Я полетел в Эншвил и поспел как раз вовремя, чтобы привести Амоса в чувство к очередной передаче. Вскоре мне подвернулся контракт с Голливудом для Веры. Она прожила с Амосом три месяца, и за это время он не написал ни строчки, только пил.
— Я ему говорила, что он должен работать! — крикнула Вера. — Я не хотела, чтобы он бездельничал. Откуда мне было знать, что, выпив рюмку, он уже не мог остановиться?
— Вы его раздражали! — с горячностью вмешалась Филиппа. — Он сам это сказал, когда вы уехали.