Это свидетельство, требующее разъяснения. Ясно, что погребальная практика, свойственная Криту и побережью Эгейского моря, около 2200 г. до н. э. была привнесена в районы, для которых она была не характерна. То есть вдоль европейского побережья (но не на удаленной от моря территории) от Италии до Дании. (Позднее она распространилась и на другие районы как на побережье, так и в глубине материка.) Поклонение критской богине сопровождает погребальную практику, но не всегда, особенно на севере, тому есть свидетельства. А предметы, сделанные на Крите, не проникли (во всяком случае, не проникли в количествах достаточных, чтобы появляться в археологических раскопках) дальше, чем на четверть расстояния, в сравнении с погребальной практикой.
Было выдвинуто следующее объяснение этому обстоятельству: путешественники, достигшие северных территорий, были не торговцами, а миссионерами. Между тем финансирование таких далеких путешествий с чисто миссионерскими целями, вероятно, тогда было связано даже с большими трудностями, чем сейчас, и морякам было необходимо хотя бы окупить текущие расходы торговлей. Самое вероятное объяснение отсутствия критских изделий в Северной Европе во время распространения религии коридорных гробниц заключается в том, что во время прибрежных торговых рейсов такой длины несколько раз происходила полная смена груза. Например, арабский прибрежный торговец наших дней ежегодно отправляется из Муската и Дубаи в Занзибар и обратно, заходя в каждый порт на своем пути. Точно так же критские торговцы четыре тысячелетия назад, вероятно, в первом же порту захода выгружали критские товары и брали на борт местный груз, возможно столь же прозаический и скоропортящийся, как пшеница, а также шкуры или ткань – в общем, все, что пользовалось спросом на рынке в следующем порту. Так процесс продолжался, и после каждой смены груза капитан старался взять новый, состоящий из более легко транспортируемых и ценных товаров, таких как золото, олово или полудрагоценные камни. Только возможность несколько раз получить доход за столь долгий рейс в дальние страны, где нет подобных вещей, делала такое путешествие экономически целесообразным. Поэтому можно ожидать, что мы найдем в Дании не медные кинжалы и серебряные чаши критского происхождения, а товары, доставленные из последнего порта захода – медные алебарды, топоры и золотые ожерелья в форме полумесяца из Ирландии. И мы их действительно находим.
Но суда и команды, высадившиеся у прибрежных деревушек Ирландии, Уэльса и Дании, все же были критскими. И именно люди привезли с собой свою религию. Они молились богине-матери и хоронили своих умерших. Что касается постепенного изменения стиля погребальных камер – от сводчатых сооружений сухой кладки на юге к мегалитическим конструкциям из каменных плит на севере, можно предположить, что местный представитель критских торговцев, агент, оставленный на берегу, чтобы собрать грузы для следующего захода судна (а в свободное время создать новую религию), был не критянином, а жителем одного из близлежащих селений.
В начале второго тысячелетия до н. э. морские торговые пути уже были созданы. Возможно, их становление произошло не так давно, чтобы это стерлось из человеческой памяти (хотя каждое новое открытие делает их более старыми и обширными). Торговле из Месопотамии на восток и из Египта на юг в то время, судя по имеющимся данным, было около пятисот лет. Такой же период отделяет нас от открытия Америки и начала трансатлантической торговли. А критской торговле на запад и север в начале второго тысячелетия до н. э. было не более двухсот или трехсот лет. Такой период в нашей истории соответствует открытию Австралии. Иными словами, торговые пути прочно связали мир. И скажем, для индийца не было ничего невозможного в путешествии в Скандинавию и возвращении оттуда домой – на это ему понадобилось бы каких-нибудь два-три года. Как далеко он мог отправиться в других направлениях, мы пока не знаем. Необходимы исследования вдоль берегов Дальнего Востока.