Выбрать главу

Ниже следовал адрес Риккарди.

Я вздрогнул от удивления.

Кожаный король усмехнулся и спросил своим отчетливым негромким голосом:

— Поздновато? До завтра не успеть?

— Вероятно… — пробормотал я, загипнотизированный необычайным объявлением.

— Пустяки! — продолжал Риккарди. — Я заплачу, сколько потребуется… Увидимся позже!..

II

ЧТО ИМЕННО «СЧИТАЕТСЯ НЕВЫПОЛНИМЫМ»

Только на следующий день Жером-Наполеон Риккарди поделился со мной некоторыми подробностями своего «считавшегося невыполнимым» проекта, для которого искал через газеты «смелого инженера».

Все утро он посвящал меня в мои новые обязанности, а после предложил остаться на второй завтрак, не преминув заметить:

— Разумеется, дорогой Персан, место за нашим столом всегда будет для вас приготовлено. Но вы полностью свободны в выборе и можете завтракать, обедать и ужинать у себя или где-либо еще.

Я поблагодарил Риккарди и последовал за ним в столовую, где он представил меня высокой светловолосой девушке с открытым и приятным лицом.

— Месье Рене Персан, мой новый личный секретарь… Моя дочь Полетт…

Я почтительно поклонился, однако Полетт протянула руку, энергично потрясла мою и сказала четким голосом, на удивление похожим на голос миллиардера:

— Мы будем часто встречаться, месье Рене, и я надеюсь, что мы станем добрыми друзьями.

Ее доброжелательность с первой минуты покорила меня. Я воскликнул:

— Надеюсь на это всем сердцем, мадемуазель…

Мы атаковали закуски, а тем временем Полетт спросила отца:

— Ну что? Начался уже парад «смелых инженеров»?

— Ты слишком торопишься, малышка, — ответил Риккарди. — Сегодня в послеобеденные часы я встречаюсь с целой когортой молодых, неизвестных и дерзких изобретателей. Среди них я надеюсь найти ту единственную редкую птицу, что мне нужна…

— Я сама не своя от нетерпения, — вздохнула Полетт. — Так хочется поскорее узнать, можно ли осуществить твой грандиозный проект…

Я был живо заинтригован этим диалогом и, решив, что положение секретаря миллиардера позволяет мне это, осмелился вмешаться:

— Позволите ли вы, дорогой месье, задать вам вопрос?

— Пожалуйста… Но называйте меня просто «патроном». Это лучше отражает наши отношения.

— Слушаюсь! Если я правильно понимаю, вы, патрон, задумали какой-то гигантский проект. Но вы ведь можете обратиться к тем, кто уже зарекомендовал себя в работе над важными проектами, нанять человека, чьи успехи пользуются заслуженной известностью… Почему же вы ищете инженера наугад?

— Да потому, — ответил Риккарди, — что к известным инженерам я уже обращался, и все они отказались!

Вслед за этим неожиданным заявлением кожаный король немного помолчал и с горечью продолжал:

— Некоторые подняли меня на смех. Другие предложили поискать не инженера, а психиатра. Третьи согласились подумать над проектом, но лишь для того, чтобы с помощью различных — и, между прочим, довольно весомых аргументов — доказать его несбыточность… Согласен, трудности серьезны, но я утверждаю, что их можно преодолеть! В любом случае, я готов сделать все, даже невозможное, ради воплощения моей идеи в жизнь!

Произнося эти слова, он гордо поднял голову. Его глаза горели.

В эту минуту он виделся мне олицетворением пылкой и непреклонной воли, и я машинально произнес вполголоса знаменитую фразу:

— «Нет нужды надеяться, чтобы предпринимать, и преуспевать, чтобы упорствовать»…[1]

— Браво! — воскликнула Полетт. — Этот девиз так подходит для папы… и для меня!..

Риккарди улыбнулся.

— Мы забыли, что Персан ничего не знает. Дело вот в чем, дорогой мой…

Я заерзал в ожидании необычайного откровения.

— Если хотите понять, о чем пойдет речь, — так начал свои объяснения кожаный король, — вам прежде всего следует знать, что я родился на Корсике. В пятнадцать лет я уехал из родной деревни и больше никогда там не бывал. Но сейчас меня охватило непреодолимое желание вернуться, купить родительский дом и превратить его в мирное пристанище, в тихий уголок, где я смогу иногда отдыхать от деловой суеты и коммерческих забот…

Он на секунду замолчал. Я был разочарован: в подобном проекте не было ничего дерзновенного и даже, пожалуй, особо оригинального.

Но Жером Риккарди вновь заговорил:

— До сих пор все кажется совсем несложным, не так ли? Вы сейчас подумали, что между материком и островом курсирует множество пассажирских кораблей, и мне нетрудно будет осуществить свою мечту… В крайнем случае, если я не хочу полагаться на пароходы, а желаю посещать царство своих фантазий по собственному усмотрению, я могу завести яхту. Уверен, вы так и подумали… О, не оправдывайтесь! Ваши мысли вполне естественны и обоснованы… на первый взгляд! Откуда вам знать, что Жером-Наполеон Риккарди, ваш патрон, однажды испытал морскую болезнь и поклялся страшной клятвой, что никогда больше не поставит себя в это смехотворное положение, а значит, нога его больше не ступит на палубу любого судна! И знайте, что Жером-Наполеон Риккарди всегда держит обещания, данные самому себе. Следовательно, пункт первый: пароходы и яхты отпадают…

вернуться

1

Девиз, часто приписываемый «отцу нидерландской независимости», жившему в XVI в. принцу Вильгельму I Оранскому (на самом деле его девизом было «Я не отступлюсь»). Приведен как девиз принца в «Таинственном острове» Ж. Верна, где автор говорит, что эти слова могли бы стать и девизом Сайруса Смита (Здесь и далее прим. перев.).