Акутоо ловко пробрался к двери, вытащил меня на улицу и опустил на землю. Я осторожно прикрыл сёдзи. Глаза барсука замерцали так, что начали освещать пространство шагов на пять вокруг него. Зверь молча указал лапой на себя, затем – на меня, потом – на лес. Смекнув, куда меня приглашают, поёжился. Опять вспомнилось странное поведение барсуков накануне. И рассказы о том, что лисы питаются человеческой печенью. Да и вообще, чудищ на свете много, а жизнь у меня только одна.
- Идём! – едва слышно прошипел оборотень.
- З-зачем?
- Р-разговор е-есть, - передразнил он.
- К-ка-а-кой?
- Б-большой, - и он нетерпеливо развернулся, решительным шагом пошёл по улицу.
Уныло опустив плечи, побрёл за ним. От страха мне даже расхотелось спать. Вот нашёл друга на свою голову! Безопаснее подружиться с сыном старосты! Ладно, жизнь у меня неудачная, так что невелика беда, ежели она оборвётся пораньше. Родным не придётся кормить такого тунеядца, так что они будут есть сытнее, трудиться чуть меньше. Так гляди и достаток в доме заведётся. А я, если получится, буду молиться за них перед высшими богами. Может, смогу с Сироиси пообщаться. Он приятный, добрый, заботливый. Впрочем, нет, у меня ж своих детей нет, внуков – тем более, разве позволят мне стать духом-предком? Ну, может призраком стать смогу. Буду обидчиков моих родных запугивать. И сына старосты с его ватагой заодно. И, если я не застряну в желании отмщения надолго, тогда начну бродить по дорогам Ниппон – и пугать злодеев, обижающих добрых людей. Призрак-защитник – это звучит гордо!
Чтобы отвлечься от унылых мыслей – мне вдруг резко расхотелось становиться призраком ради помощи страдающим людям – уточнил:
- Почему ты не превратился во что-то маленькое или тонкое и скользкое, чтобы выбраться из пут?
- Потому что кто-то когда-то попросил сильного монаха помолиться о защите твоего отца от всевозможных чудовищ и нелюдей, - ответил оборотень с досадой. - И сколько я не сменял обличий в темноте, пока ты добирался до меня, мои лапы каждый раз оказывались связаны. А стать кем-то без лап, к примеру, змеёй или червяком-шелкопрядом мне не удалось. Уж столько всего перепробовал!
То ли некто горячо просил какого-то монаха о помощи, то ли мог много заплатить. Интересно, кто и почему хотел защитить моего отца? И связано ли это как-то с Сабуроо-сан? О чём мой родитель умолчал? И нужно ли мне влезать в его тайны? Возможно, там прячется что-то тёмное и неприятное, и отгадки отец прячет от меня, чтобы защитить?
К моему удивлению, Акутоо не завёл меня в чащу. Отошёл от деревни на сотню-две шагов, остановился. Обернулся в молодого вооружённого самурая, выхватил катану. Клинок тускло сверкнул в свете растущей луны. Эх, не доживу я до полнолуния, не смогу полюбоваться на мягкий, нежный и загадочный блеск луны.
Самурай воткнул клинок в землю и опустился на колени передо мной.
- Ты спас мою вторую мать от жестокой расправы, - произнёс он дрожащим хриплым голосом, - потому я отдаю всю свою жизнь тебе.
Возмущаюсь:
- Да на что мне твоя смерть? Ступай лучше к матери и заботься о ней, как и следует добродетельному сыну, - чуть помолчав, прибавил: - Если твоя мать – та барсучиха, которой я помог сбежать, то ты ей нужен намного больше, чем мне: её слишком сильно избили.
Акутоо уныло опустил голову:
- Нету у меня больше матери, - признался он. - Матушка моя не смогла пережить голода и побоев – и скончалась вскоре после заката. Она попросила меня привести родню, дабы пожелать близким благ. И пока я собирал всех, покинула этот мир.
Так вот чем объясняется странное перемещение барсуков! А друга жалко!
- Ведь она меня с малолетства растила, опекала, - оборотень шмыгнул носом. - Матушка-то моя кровная рано умерла. Из-за злых людей! Она украла золотую статуэтку Будды у одного монаха. Ловко украла, так надула, что он и не заметил, как его драгоценность исчезла, - барсук гордо приосанился, высоко поднял голову, глаза его мечтательно блеснули. - И второй раз надумала его надуть: он как раз новую статуэтку приобрёл. Забралась к нему в дом, ловко прокралась – лисы бы сдохли от зависти! И наткнулась на проклятый амулет: изверг его приготовил. Едва ступила матушка моя на этот дрянной лист – и рухнула как подкошенная. Её тело выбросили как какой-то сор.