- А я-то думал, что вода в вашем пруде покажется тебе более соблазнительной, чем очередная встреча со мной, - демон осклабился.
Спокойно выдержала его холодный взгляд. В моём измученном сознании родилась очень странная мысль, за которую ухватилась вернувшаяся надежда. Что бы ни случилось, в Ниппон есть места, куда я могу прийти. Главное, добраться хотя бы до одного из них.
- Давайте прогуляемся, Они-сан, - как ни крепилась, мой голос всё-таки дрогнул.
- Для тебя согласен быть просто Сусуму-кун, - соблазнитель расплылся в дружелюбной улыбке.
Почему-то клыки его на сей раз не заметны, только ряд обычных светлых зубов, и нижние резцы немного кривые. Как у моего отца.
- Тогда давай немного прогуляемся по столице, Сусуму-кун, - как ни старалась, особенной любезности в моём голосе не прозвучало.
- С удовольствием, милая девочка, - зато его слова были полны искусной любезности и теплоты. - Но ты до сих пор не назвала мне своего имени. Могу я узнать имя прелестной дамы, которая удостоила меня чести сопровождать её в прогулке по мраку Киото?
Чуть помедлив, представилась:
- Меня зовут Асука. Моё имя пишется иероглифами «завтра» и «аромат».
- Значит, ты – Аромат завтрашнего дня? – удивлённо уточнил они.
- Мама просила отца, чтобы он назвал меня так, - объяснила я тихо.
И первой двинулась по тёмной улице. Вокруг ни души. Видно, кровавая расправа над беззащитной женщиной, устроенная каким-то мерзавцем прошлой ночью, всех напугала. А мне… мне было всё равно, дойду ли я до цели или нет. Не сказать, что мне сейчас хотелось попасть именно туда, просто цепляюсь за это намерение, так как что-то внутри меня всё ещё держится за жизнь.
- Значит, Асука? – задумчиво произнёс демон, догнав меня. - Аромат завтрашнего дня… красивое имя!
- А вы…
- Ты, - дружелюбно поправил он меня.
- А ты – Движущийся вперёд? – робко уточнила я.
Спутник кивнул.
- Неплохо звучит. Двигаться вперёд, всегда, что бы ни случилось – это замечательно.
- Ничего хорошего, если каждый твой шаг приближает тебя к аду, - угрюмо отозвался Сусуму.
Повисло тягостное молчание. Он его разорвал, резко сказав:
- Впрочем, не бери в голову, Асука-тян. Я добровольно продал свою надежду на спасение, так что и жалеть себя не имею права.
Произнёс они эти слова по-дружески и столь тепло, что невольно повернулась к нему, заглянула ему в лицо.
- Ненавижу, когда меня жалеют, - в его голосе появились угрожающие нотки, узкие зрачки опять сократились как тонкие шёлковые нити. - Мне больше нравится, когда меня боятся. Милая моя девочка, ведь ты боишься, что я могу в любой момент вгрызться в твою нежную кожу или выпить твою душу в жгучем соприкосновении наших губ?
Неожиданно для самой себя проворчала:
- То ли ты боишься, что без угроз не будешь выглядеть достаточно страшным, то ли у тебя плохой юмор, Сусуму… Сусуму-кун.
Сказала – и испуганно закрыла рот рукавом. Поздно. Слова не исчезают в никуда.
- У тебя такое гадкое настроение, что ты уже начала дерзить они, - клыкастая ухмылка. - Впрочем, это хорошо: ты всё больше подпадаешь под мои чары, поэтому всё больше расслабляешься в моём присутствии. Скоро добровольно отдашься мне. И мне не припишут грех за совращение глупой девчонки, ведь твоё падение будет добровольным.
Испуганно замолчала, потупила взгляд, споткнулась о подол кимоно.
Лапы, на сей раз выглядевшие как обыкновенные человеческие руки, разве что совсем не тёплые, а прохладные, подхватили меня за плечи, не дав упасть.
- Ты ведь ненавидишь меня, правда? – вкрадчиво осведомился демон. - Я зародил в тебе сомненья к единственному человеку, которому ты по-настоящему доверяла. И оказался прав, уличив её во лжи и предательстве. Должно быть, твоё сердце теперь разрывается от отчаяния?
С обидой прошипела:
- Ты – жестокое существо!
- О, эти слова для меня подобны райской музыке! - ядовито отозвался Сусуму.
Отвернулась, не желая видеть противное лицо, чем-то схожее с человеческим: если бы не его жуткие глаза и не внезапно бледнеющая кожа, он бы выглядел как мужчина двадцати пяти лет. Если бы не эти кровавые омуты.