При мысли об изгнании, печаль и одиночество охватили меня. Ребята были сейчас в баре, пили на своем месте у стойки? Кай искал задания на ноутбуке, пока Аарон и Эзра спорили? Я должна быть там, подавать им напитки и спорить с ними.
Я медленно опустилась на стул. Я была отрезана, когда отчаянно хотела быть частью их мира, но кусочек мира сидел на моем диване. Я не могла прогнать их.
— Ладно, — буркнула я. — Говорите.
— Спасибо, — просияла Оливия. Она убрала волнистые волосы за ухо, голубые глаза благодарно сияли. — Ты не знаешь, что это для нас значит. Нам не к кому обратиться.
— Да, — я махнула, чтобы она продолжала.
— Я начну сначала. Территория моего ковена, как ты явно знаешь, занимает весь парк Стэнли, как и центр, хоть, конечно, феи есть и в городе.
— Конечно, — я сделала вид, что знала это.
— Ранее этой весной в парке Стэнли пропали несколько фей. Парк большой, но он — маленький участок дикой земли с ежедневными посетителями, и популяция фейри ограничена феями, духами и пикси. Мы искали пропавших фей, но без толку.
— Они точно не ушли? Прутик пропадает, когда хочет.
— Ах, — Одетта кашлянула. — Ты можешь уже это знать, но это полуреальные существа, так что феи могут двигаться между нашей реальностью и их. Те, у кого нет дара спириталиса, не могут уловить фею, прошедшую в Элизиум, но мы можем.
— О, простите, но я не разбираюсь в ведьминых штучках.
— Как и многие мифики, — мягко сказала она. — Поверь, те феи на самом деле пропали.
Оливия поправила юбку, движения были скованными.
— К сожалению, это только начало. Феи продолжали пропадать из парка. В общем, пропало восемнадцать низших фей за последние четыре месяца.
Я встревожилась, стала лучше соображать.
— Это ужасно.
— Мы ходили к другим гильдиям, но каждая прогнала нас, — глаза Одетты вспыхнули. — Не спириталисы не понимают фей, как они сказали, но им просто не хочется помогать. Им нет дела до низших фей.
— И это привело нас к «Вороне и молоту», — тихо сказала Оливия. — К тебе.
— Мы просили все гильдии в городе, которые берутся за задания. Мы даже, — Одетта сглотнула, — просили «Глаз Одина». Они отказались, хотя в их случае из-за недостаточно высокой награды.
— «Глаз Одина», — пробормотала я. Эту гильдию пару раз упоминали в «Вороне и молоте», но не с комплиментами.
— Мы не ходили только к «Великому гримуару», но, думаю, ты понимаешь, почему мы их избегаем.
Я кивнула, хоть не имела понятия.
— «Ворона и молот» — наша последняя надежда, — слезы наполнили глаза Одетты. — Если ты нам не поможешь, нам придется бросить поиски фей, распустить ковен, раз мы не способны…
— Ого, не спеши, — я потерла ладонями лицо, прогоняя туман алкоголя. — У вас есть зацепки? Варианты, что могло случиться с феями в парке?
Просияв от моего сотрудничества, Оливия склонилась.
— У нас нет точных теорий, но, скорее всего, это черные ведьмы.
— Черные ведьмы… — видимо, плохие. — Повеселите меня. Что делает ведьму черной?
— Ведьмы, которые имеют дело с темнофеями, — ответила Одетта. — Или ведьмы, которые врут, обманывают или предают фей, с которыми заключили сделку.
— Или ведьмы, которые совершают преступления над феями, чтобы получить большую награду, — добавила Оливия.
Я потянула себя за хвост.
— Ладно… что черной ведьме нужно от фей парка Стэнли?
— Обычно — ничего, — медленно ответила Оливия. — Низшие феи слишком слабы, чтобы заинтересовать черную ведьму. Но мы нашли признаки охоты на фамильяра.
— Фамильярной охоты?
— Охоты на фамильяра, — четко произнесла она, с отвращением поджав губы. — Черные ведьмы часто презирают равноценный обмен с феей, так что охотятся на фею, которую считают сильной или впечатляющей, силой привязывают ее к себе как фамильяра.
— Но, как и сказала Оливия, — продолжила Одетта, — низшие феи в парке слишком слабы, чтобы на них охотиться. Мы не уверены, что происходит.
— Что-то там происходит. Что-то жуткое.
— Черных ведьм нужно остановить.
— Фей нужно найти, даже если их уже поздно спасать.
— Нам нужна твоя помощь. Нужна твоя гильдия.
— Нам больше не к кому…
— Стойте! — я прижала ладонь ко лбу, мысли путались от их быстрой смены фраз. — Помолчите. Мне нужно подумать.
Они сцепили ладони и ждали.
Я потирала виски. Вся энергия, с которой я пела и убирала, пропала, и я хотела забраться в постель. Может, сначала меня стошнит, а потом — в постель.