Детский сад, да и только.
-Убедились, что я взрослая состоятельная девочка? – шагаю снова в коридор, намекая начальнику, что пора бы и честь знать, а он тыкает пультом, включает телевизор и хлопает ладонями по коленям.
-О! Дашка, «Касабланка»! Нравится Хамфри Богарт?
Пожимаю плечами, потому что понятия не имею, кто это и удивляюсь, как благодаря черно-белому кино превратилась из Васильевой в Дашку. А Максим Дмитриевич уже стягивает через голову синий кашемировый свитер, расстегивает ремень и кидает все на пол, поджимает ноги и устраивается с подушкой в обнимку.
-Ну, ты идешь? – не отрываясь от экрана, протягивает он ко мне руку.
Немного в ступоре сажусь рядом, а босс притягивает меня к себе, обнимает и кладет голову на макушку.
-Я не…
-Тшшш, - останавливает меня Максим Дмитриевич, - смотри, сейчас будет знаменитое: «Here’s looking at you, kid» (известная фраза из американского фильма «Глядя на тебя, крошка»). Посмеялась над тем, как мой начальник изображает голос знаменитого актера, а потом пригрелась, устроилась поудобнее в мужских объятиях и стала дремать под черно-белое изображение на экране, чувствую себя блаженно. Только одна мысль немного смущала мой покой: «Что будет, когда выясниться, что я не Даша»?
На пятой минуте просмотра я крепко спала, под конец фильма видела не первый сон, поэтому плохо помню, как дошла до спальни, легла в кровать и укрылась одеялом. Еще хуже вспоминается, как Максим Дмитриевич оказался рядом, но факт налицо. Проснулись мы в одной постели.
Глава девятая
Моральное потрясение
Я рассматривала обнаженный торс начальника, касаясь подушечками пальцев рельефов груди, поднимаясь по рукам к плечу и поглаживая ключицу. Безмятежное выражение лица Максима Дмитриевича делало его гораздо моложе своих лет, морщины на лбу разгладились, губы не кривились в усмешке и теперь казались по-настоящему красивыми, с четким контуром, без трещинок, ресницы черные, жесткие, как и волосы, которые босс коротко стриг. Почему такой привлекательный мужчина еще не женат или у него, как и у многих в таком возрасте, уже есть бывшая жена и, возможно, еще и ребенок?
Но Даша никогда не упоминала, что Максим Дмитриевич разведен, хотя от сестры вообще подробностей не дождешься, сплетничать она не любила.
Тогда, может, не нашел ту единственную, с которой захотел бы создать семью?
А она, Катя, хотела бы от начальника признаний в любви и предложения руки и сердца?
Прислушалась к внутреннему монологу.
Он, безусловно, красив, успешен в карьере, обеспечен, судя по машине и наличии квартиры неподалеку, о чем говорила его прописка в паспорте, который Катя ксерокопировала, раз пять за последние два дня. Это значительный плюс к его внешним данным, но вот характер, эта манера ведения разговора, как будто все вокруг обязаны ему чем-то, этот уничижительный взгляд и ехидная полуулыбка, постоянно кривившая его губы. А как он обращался с членами группы? Короткие жесткие приказы, которые должны были моментально и неукоснительно исполняться, взгляд свысока на любое наше замечание, а тем более вопрос. Такое чувство, что только он один знает, как лучше, а все остальные приставлены для того, чтобы создать ему правильный фон. Колкие замечания, придирки к словам, вечное недовольство! Да, ни одна женщина, даже святая, не выдержит жизни рядом с ним, хотя. Вчерашний Максим Дмитриевич был совсем другим, более спокойным и уравновешенным, даже добрым и заботливым, каким-то домашним. Может, свадьба так на него повлияла или алкоголь?
-Долго будешь прожигать на мне дыру? – прервал мои размышления хриплый голос босса, и я тут же почувствовала, как кровь быстрее побежала по венам, и повысился градус тела.
-Кхм, - откашлялась, - Максим Дмитриевич, а не могли бы вы рассказать, почему спите в моей кровати? Я точно помню, что не предлагала вам разделить с собой ночлег.
-Не предлагала, - посмотрел на меня начальник одним заспанным глазом, - но я не смог удержаться. – Он потер лицо широкой ладонью. – Даш.
Как хотелось крикнуть, что я Катя, Ка-тя!!!
-Дашенька, - как будто издевался надо мной Максим Дмитриевич, - мы будем две недели на глазах у всей группы, работать бок о бок, жить в одном лагере, спать в одной палатке. – Глубокий хриплый стон. – Я этого не выдержу. Скажи мне, чем я думал, когда брал тебя с собой?
Интересная у нас беседа получается, не хватало еще, чтобы он начал изливать мне чувства, считая меня Дашей, но что же делать?