— Но почему?
— Это остается вопросом, — сказал Эллери.
Кен покачал головой, не вынимая трубку изо рта:
— Это не вопрос, Эллери. По-моему, вы ведете бой с тенью. Старик с хроническим сердечным заболеванием умирает от него; нищий, внезапно получивший пять тысяч долларов, убит при попытке ограбления человеком, не знавшим, что он отдал деньги на хранение адвокату; вор вламывается в дом и гибнет в потасовке, пытаясь завладеть оружием; нервный и переутомленный доктор, отправившийся ночью по вызову, врезается в стену. Каждый случай имеет естественное объяснение. Почему нужно связывать их друг с другом только из-за соответствия дурацкой считалке?
— Именно по этой причине, — отозвался Эллери. — Потому что они ей соответствуют. Да, это глупо, но как вы это объясните? — Не получив ответа, он продолжал: — Мой вырождающийся ум ест сам себя. Такие проблемы доводят меня до исступления — я не могу забыть о них, даже если бы хотел. Особенно когда еще не все кончено.
— Что не кончено?
— Смерти.
— О, ради бога!..
— Погоди, Кен, — остановила его Рима.
— Додд сбил меня с толку. Есть еще один человек, связанный с Мак-Кэби, Хартом, Эндерсоном и Жакаром. А также с самим Доддом.
— Кто же это? — осведомился Кен.
— Отис Холдерфилд. Это он составил для Мак-Кэби завещание. Это Холдерфилд, став поверенным Додда, предложил написать и составил письмо Харту за подписью Додда, которое явилось причиной самоубийства Харта. Это Холдерфилд по просьбе Эндерсона взял у него деньги на хранение. Это Холдерфилд передал запечатанный конверт Эндерсона Нику Жакару. И это Холдерфилд, будучи адвокатом Додда, составил для него завещание.
— Вы имеете в виду, что этот маленький лоснящийся субъект стоит за всеми событиями?
— Нет, потому что — только не бейте меня, Кен! — есть причина считать, что Холдерфилд должен стать следующей жертвой.
— Опять!
Эллери негромко продекламировал:
— «Богач, бедняк, нищий, вор, доктор, адвокат…» — Он развел руками. — Адвокат — следующий в считалке, а Холдерфилд — единственный адвокат, связанный со всем, что произошло до сих пор.
Они молчали, пока в дверях не послышался голос:
— Извините.
Это был Гарри Тойфел.
— Я бы хотел поговорить с вами, доктор Уиншип.
— О чем, Гарри?
— Эту работу дал мне доктор Додд. Может быть, сейчас не время, но мне бы хотелось знать свое положение.
— О! — Кен выглядел смущенным. — Фактически, я тоже хотел с вами поговорить. Мне придется взять на себя расходы по содержанию дома, а на это уйдет немало… Возможно, Гарри, вам бы лучше сразу начать подыскивать себе другую работу.
Гарри Тойфел не казался удивленным. Словно рассчитывая на худшее, он молча повернулся и зашагал по коридору.
— Подождите, мистер Тойфел! — крикнула ему вслед Рима и негромко заговорила с Кеном: — Дорогой, я знаю, что нужно ограничить расходы, к тому же я сама никогда не любила этого человека… но не могли бы мы оставить его на некоторое время? Ведь ему сейчас нелегко.
— Дело не в расходах, — покраснев, ответил Кен. — Этот тип — настоящий Иона![67]
— Значит, вы тоже это заметили, — пробормотал Эллери.
— Я же не слепой! Тойфел работал у Мак-Кэби, и Мак-Кэби умер. Он перешел к Харту, и Харт покончил с собой. У него было двое друзей, Том Эндерсон и Ник Жакар — где они теперь? А как только он стал работать у доктора Додда, док погиб. Черт возьми, малышка, мы ведь начинаем новую жизнь! Можешь считать меня суеверным…
— Нет-нет, дорогой, я так не думаю… Но, Кен, ты не возражаешь, если я что-нибудь для него сделаю?
— Да я сам этим займусь! Просто не хочу, чтобы он торчал поблизости… Тойфел!
Садовник появился вновь.
— Гарри, я понимаю, что все это неожиданно. Я готов платить вам жалованье, пока вы не найдете новую работу.
— А до тех пор вы можете жить в моей хижине на болотах, мистер Тойфел, — добавила Рима. — Там остались консервы, и я посадила овощи…
Но Тойфел покачал головой и изобразил улыбку, раздвинув крокодильи челюсти.
— Том хорошо воспитал тебя, Рима. По-христиански. Но всегда лучше давать, чем брать. Дающий обретает, а берущий теряет. Эту премудрость вы не найдете в медицинских книгах. Я уйду отсюда до ночи.
Он вышел, даже не взглянув на Кена, — это был единственный признак того, что его философская кожа слегка оцарапана.
67
Иона — библейский пророк, ослушавшийся Бога. Корабль, на котором он плыл, попал в бурю. Иона сознался в грехе и велел морякам бросить его в море, после чего буря сразу прекратилась (Книга пророка Ионы). В переносном смысле — человек, приносящий беду.