– Ты решил окончательно испортить между нами отношения? Ты вообще в своем уме? Я что, не заслужил отпуска? Немедленно свяжись, с кем там надо и отмени эти нелепые действия.
– Все сказал?
– Нет.
– Я считаю, что все. Так что можешь отправить свою м-м-м-м… девушку одну, она проведет время прекрасно и без тебя. Найдет перед кем раздвигать ноги, а ты займешься ребенком, иначе я вас двоих лишу всех прав – не только родительских.
Дмитрий Борисович отключился, кричать и спорить здесь бесполезно, у отца огромные связи, и перекрыть кислород он может кому угодно. Можно взять машину, но на пересадочный рейс не успеем. Ненавижу, когда все за меня решают, когда дают советы, мне тридцать пять, я сам хозяин своей жизни. Но видимо, на это всем наплевать.
– Миша? Что происходит?
– Небольшая проблема, но я ее решу. Так что ты давай лети, я буду через день, максимум два.
– Но…
– Я скину сообщением номер рейса и вылет.
– Но… Ми…
– Кристина, ты совсем тупая? Не хочешь лететь и ждать меня там, так мы отвезем тебя домой.
Сорвался, потому что накопилось. Девушка всхлипнула, из глаз покатились огромные слезы, точно перегнул палку. Взял ее за плечи, легонько встряхнул, заставляя смотреть в глаза.
– Ты полетишь и дождешься меня там, хорошо?
– Да, хорошо.
– Вот и славно, до встречи.
Чмокнул ее в макушку, забрав свой паспорт, быстро зашагал к выходу, Федор все так же покорно катил уже только мой чемодан. Придется навестить родителя и поговорить с ним еще раз, но держа в себе эмоции, и договориться о перемирии, нас оно так и не берет после смерти мамы. Мы все срываемся друг на друга, виня себя в том, что случилось, хотя каждый из нас был бессилен.
В руках завибрировал телефон, номер скрыт, я даже сбавил шаг в предчувствии чего-то нехорошего.
– Вишневский, слушаю.
– Миша… я… я не хотела… но он меня заставил… я не виновата… я…
– Алиса? Это ты?
– Я… я думала, это шутка… а… он… я…
– Алиса, ты где?
– Я?
– Что случилось? Где ты? Отвечай!
– Миша… прости меня… я честно…
Не могу понять, что у нее с голосом, замер на парковке, прислушиваясь к посторонним шумам, но она всхлипывает и никак не может сказать что-то внятно.
– Успокойся, скажи, где ты и что происходит.
– Не могу больше говорить.
Голос пропал, а вот мое желание придушить ее усилилось. Номер скрыт, отследить его будет очень трудно, время почти полночь, я никуда не улетел, и эта жизнь начинает меня утомлять.
– Михаил Дмитриевич? Куда ехать?
Машина издала сигнал, Федор загрузил мой багаж, посмотрел вопросительно.
– К отцу.
– Время позднее, Дмитрию Борисовичу это не понравится.
– Да мне плевать на это.
– Как скажете.
Теперь мои мысли занимала Алиса, а не внезапный запрет на мой вылет, ее звонок был странным, и я все не могу отделаться от чувства фальши, Румянцева ведь у нас актриса.
– Федор?
– Да.
– Что происходит?
– В каком смысле?
– Когда кончится весь этот бардак, и я буду жить спокойно?
– На пенсии.
– Спасибо, обнадежил.
Сложил в уме, сколько мне до пенсии, цифра не понравилась. Может, к Пашке пойти, открою бар или клуб, там должно быть веселее, чем в офисе. Мои мысли прервало входящее сообщение.
«Пятое отделение на Мариинском, приезжай».
Стоит вспомнить братика, как он даст о себе знать. Только его мне сейчас не хватало. Сжимаю несчастный телефон, готовый выбросить его в окно.
– Федор, ты знаешь какое-нибудь успокоительное?
– Да, коньяк.
– Не подходит.
– Тогда пустырник.
– Пока я буду вытаскивать братишку из полиции, купи ведро.
Глава 17
Маргарита
– Так, два авокадо, помидоры черри, перец болгарский, лук. Нет, не пойдет, все бы ничего, но авокадо мы не купили.
Листаю книгу рецептов, что нашла на кухне, красивая, большая, с иллюстрациями, кажется, пока смотрела на картинки, уже наелась. Вновь оглядываю просторное и светлое помещение, высокие окна от пола до потолка, легкие шторы, за ними цветущая сирень.
Это то самое место, где было сделано фото всей семьи Вишневских: Софи, два брата, отец и красивая женщина с грустными глазами. Отчего-то стало тоскливо самой. Отложив кулинарную книгу и сложив продукты в холодильник, ушла изучать дом.
Софи со Стивеном бегали на втором этаже, вернулась, нашла две миски, налила воды и насыпала корма, собака сама не скажет, что хочет пить или есть. Сверху доносился топот, лай, смех, улыбнулась, как же мало все-таки детям нужно для счастья: хорошая компания, верный друг и приключения.