— Меня бы это удивило, так как мы встречались всего около полугода до ее исчезновения. Дайна ничего никогда со мной не говорила о завещании.
— Но ведь у нее, кажется, не осталось никаких родственников?
— Да. Думаю, Дайна назначила душеприказчиком Конрада Мастерсона, так как он занимался ее денежными делами. Я знаю, что она ему доверяла.
— Тогда он, вероятно, в курсе ее распоряжений по поводу наследства.
— Возможно. — Помолчав, Кейн добавил, обращаясь скорее к самому себе, чем к Сидни: — Интересно, убийцы в самом деле любят появляться на похоронах своих жертв?
— Что за жуткая мысль!
Он посмотрел на сестру с виноватой улыбкой.
— В самом деле. Прости.
Прежде чем Сидни успела ответить, в кухню вошла Фейт. Она выглядела совсем юной: в выцветших джинсах, чересчур просторном белом свитере и с широкой эластичной лентой в волосах. Косметика отсутствовала полностью, и Кейн сразу заметил, что она удалила с ногтей алый лак.
Фейт казалась не только юной, но и необычайно уязвимой — лишенной даже тех немногих средств защиты, которыми она смогла обзавестись после потери памяти.
— Привет, — еле слышно поздоровалась она глядя на сестру Кейна.
— Здравствуйте, Фейт.
Кейн налил ей чашку кофе и поставил на стол.
Фейт, не глядя на него, добавила в чашку изряд ное количество сахара и сливок и села напротив Сидни.
— Я слышала, прошлой ночью вы чудом избежали смерти, — сказала Сидни.
На бледных губах Фейт мелькнуло подобие улыбки.
— Почти что чудом. Если бы не шум, который он произвел, пытаясь открыть окно…
— Но вы не видели, кто это был?
— Нет.
— Значит, это тип мог охотиться не за вами, а за Кейном? — уточнила Сидни.
— Очевидно. Кажется, детектив Ричардсон считает это возможным.
— Надеюсь, Кейн, ты усилишь охрану. У твоих теперешних охранников хватает дел с репортерами.
— Позвоню в компанию сразу после завтрака. Дом будут охранять посменно двенадцать человек с двумя собаками.
Фейт быстро взглянула на него:
— А другие жильцы дома не будут возражать?
— Едва ли, — отозвалась Сидни. — Кейн — владелец дома.
Фейт как-то не приходило в голову, что Кейну принадлежит дом, а может быть, и целый квартал.
— Сомневаюсь, что они будут возражать против мер, которые обеспечат их безопасность, — заметил Кейн.
Фейт решила, что он прав.
После завтрака она и Сидни занялись уборкой, покуда Кейн звонил в охранную фирму. По молчаливому соглашению они игнорировали посудомоечную машину, так как хотели отвлечь себя рутинной домашней работой.
— Как он со всем этим справляется? — тихо спросила Сидни, когда женщины остались вдвоем. Фейт не знала, что ответить, кроме правды.
— Кейн почти не разговаривает со мной. Думаю, он более откровенен с Бишопом…
— Они старые друзья.
— Я не знаю, о чем с ним говорить, — продолжала Фейт.
Сидни старательно вытирала тарелку. На ее запястье позвякивал изящный серебряный браслет с маленькими колокольчиками.
— Понимаю. Мне тоже нечего ему сказать. Мы можем только сочувствовать чужой боли. И быть рядом, если Кейн в нас нуждается.
Фейт печально вздохнула:
— Да, но я, возможно, повинна — прямо или косвенно — в убийстве женщины, которую он любит. — Она намеренно использовала настоящее время.
— Вы ведь не можете точно этого знать, Фейт, — возразила Сидни.
— В том-то и дело. Я не знаю. И он тоже.
— Вы все еще ничего не помните?
— Абсолютно ничего. Хотя мы выяснили кое-какие детали моего прошлого, они для меня ничего не значат.
— Возможно, то, чем занимались вы с Дайной, было как-то связано с вашей жизнью до приезда в Атланту?
— Весьма вероятно. Что-то заставило меня пересечь всю страну и обосноваться в незнакомом городе. Но что именно?
— У вас нет по этому поводу совсем никих предположений?
«Они отобрали у меня абсолютно все, Дайна…»
— Мою сестру и мать убили, — поколебавшись, ответила Фейт, — но я не знаю, кто это сделал и почему. Может быть, я перебралась сюда из-за этого, но я не помню.
— Да, вам пришлось тяжело. — Красивое лицо Сидни отражало сострадание, звучащее в ее голосе. — Я очень сожалею, Фейт. Как бы я хотела чем-нибудь вам помочь.
Фейт улыбнулась:
— Вы же сами сказали, что мы можем только сочувствовать чужой боли. Спасибо за ваше сочувствие.
— Я сделаю для вас все, что могу. Не забывайте об этом, Фейт.
Сама того не ожидая, Фейт услышала собственный голос:
— Вы могли бы сказать мне, так ли трудно спуститься с крыши этого здания, как мне кажется.
Сидни, собиравшаяся поставить в шкаф стопку тарелок, бросила на Фейт удивленный взгляд.
— О, понимаю, — улыбнулась она. — Очевидно, Кейн рассказывал вам, что я занималась альпинизмом.
Хотя Кейн ничего такого ей не рассказывал, Фейт заставила себя небрежно кивнуть, интересуясь, каким образом она об этом узнала. Задержавшееся послание от Дайны? Или ей самой как-то удалось получить эти сведения? Во всей этой парапсихологии так трудно разобраться!
— Для любителя это было бы нелегко, — ответила Сидни на ее вопрос. — Отвесная стена, полная темнота, да еще необходимость действовать бесшумно. Но, думаю, опытный альпинист мог бы осуществить это без особых проблем.
— Понятно.
Сидни аккуратно повесила на крючок посудное полотенце.
— По-видимому, Кейн рассказал вам и о том, что мой муж погиб во время несчастного случая в горах.
— Нет, он мне ничего подобного не рассказывал. Простите, Сидни. Если бы я знала, то ни за что бы не стала…
— Не беспокойтесь об этом. Дейвид погиб более двух лет тому назад, так что это… уже зарубцевавшаяся рана. Фактически… — Она внезапно рассмеялась, сделав это почти убедительно. — Неважно. Почему бы нам не посмотреть, удалось ли Кейну превратить свою квартиру в крепость?
Выйдя из кухни, они обнаружили, что Кейн уже закончил переговоры с охранной фирмой и сейчас проверял автоответчик, принимавший звонки на его домашний номер весь вчерашний день. Склонившись над роялем с переносным телефоном в руке, он делал заметки в блокноте.
— Наверно, репортеры донимают, — шепнула Сидни.
Фейт подумала, что она права, однако Кейн, положив трубку, заговорил совсем о другом.
— Охранная фирма уже послала еще нескольких сотрудников, — сообщил он, глядя на сестру, — а полиция отогнала репортеров от дома, так что можешь выйти отсюда беспрепятственно.
— Тогда я поеду в офис, — отозвалась Сидни.
— Спасибо, что заменяешь меня на работе, Сид.
— Это несложно. Но ты должен принять решение насчет дома Ладлоу. Макс говорит, что его прораб уже в самовольной отлучке, и он намерен в понедельник вернуть бригаду на стройку или перебросить ее на другой объект.
Кейн нахмурился:
— Джед Норрис исчез?
— Ну, Макс не сказал «исчез», — уточнила Сидни. — Он выглядел не встревоженным, а просто сердитым. Сказал, что на Джеда можно положиться, если он чем-то занят, но он сразу пропадает, как только у него появляется много свободного времени. Так что ты собираешься делать с этим зданием, Кейн? Мне уже пару раз звонили от группы инвесторов — прекращение работ их не слишком радует.
Фейт мысленно представила себе трещины в фундаменте и поняла, что Кейн ни на шаг не приблизился к решению проблемы.
— Давай вызовем инспектора, — предложил он — Может, ему удастся заметить что-то, что я упустил.
— О'кей, я об этом договорюсь. Могу я еще что-нибудь сделать?
— Нет, спасибо.
— А вы чем займетесь? — Сидни посмотрела на Фейт, молча стоящую у камина.
— У нас достаточно дел, — заверил сестру Кейн.
Но когда Сидни ушла, он обнаружил, что ему трудно разговаривать с Фейт. Она казалась рассеянной, и Кейн испытывал неприятное ощущение, что любое неверное слово или жест могут навсегда отдалить ее от него.
Это напомнило ему последнее утро, проведенное с Дайной, когда он тщательно взвешивал каждое свое слово, чувствуя, что они находятся у опасной черты. Тогда он не проявил достаточной твердости, не сообщил ей о своих чувствах…
«А теперь я больше никогда ее не увижу. Только неподвижную и изувеченную, в морге».
Кейн с трудом отделался от этого жуткого видения.