Кейн повернулся и вышел в коридор.
За час с лишним Фейт сняла с полки, просмотрела и вернула на место почти половину книг, не найдя в них ничего необычного. Несколько закладок. Счет из бакалейной лавки годовой давности. Обрывки билетов в театр.
Фейт села на пол и стала растирать онемевшие пальцы ног. Она очень устала.
«Черт возьми, Дайна, где я должна это искать!»
Но если Дайна пыталась помочь ей найти какой-то ключ к разгадке, то теперь она мертва и уже ничего ей не подскажет.
Поднявшись, Фейт направилась в коридор спросить у Кейна, удалось ли ему что-нибудь найти. Она понимала, что в случае успеха он сам бы сообщил об этом, но молчание действовало ей на нервы, и она хотела услышать звук его голоса.
Кейна в коридоре не оказалось, хотя аккуратные стопки книг на полу свидетельствовали о его усилиях. Фейт бесшумно двинулась по коридору, сама не понимая, почему ей кажется необходимым соблюдать тишину. В конце коридора находились две спальни и ванная.
Кейн неподвижно сидел на кровати в спальне, обхватив голову руками.
У Фейт создалось смутное впечатление о красивой спальне, где господствовали холодные голубоватые тона, о полках с книгами, о морских пейзажах, написанных маслом, и нескольких изящных статуэтках, подобранных со вкусом и не захламлявших помещение — одним словом, о чисто женской атмосфере, хотя и лишенной даже намека на кокетство.
Не сказав ни слова, Фейт вернулась в гостиную и вновь стала перелистывать книги одну за другой. Она не понимала, что плачет, покуда все перед ней не начало расплываться, а на страницах не появились влажные пятна.
— Что-нибудь нашли?
Поставив на полку последнюю книгу, Фейт поднялась и посмотрела на Кейна, стоящего в дверях. Он показался ей более спокойным и не таким сердитым. Возможно, все дело в усталости. Они пробыли в квартире Дайны почти три часа.
— Нет. А вы?
— Пока нет. — Казалось, Кейн хотел что-то спросить, но, очевидно, передумал.
— Мне кое-что пришло в голову, — продолжала Фейт, мельком подумав о том, красные ли у нее глаза. — Мою квартиру обыскивали по меньшей мере дважды. Как по вашему, могли обыскать и эту квартиру?
— Возможно. Сразу после исчезновения Дайны я все здесь проверил вместе с полицией. Система сигнализации работала нормально, а потом сюда вроде бы никто не должен был приходить, кроме уборщиц по вызову. Но нельзя исключать, что здесь побывал кто-то еще. В таком случае он действовал весьма аккуратно. Уборщицам было приказано сообщать обо всем необычном. Да и я не замечаю никаких изменений.
Фейт села в кресло у камина.
— Мне все время кажется, что я должна знать, где надо искать. В записке сказано: «Загляни в книгу». Как если бы здесь была только одна книга. Значит, эта книга очень важная…
Кейн опустился на диван рядом с креслом.
— И вы понятия не имеете, какая из них важная. — Он произнес это не обвиняющим тоном, а просто констатируя факт.
Фейт прижала пальцы к вискам и закрыла глаза.
— Нет. Но я… — Внезапно она вскинула голову и посмотрела на него. — Дайна пользовалась ежедневником или книгой для записи назначенных встреч?
— И тем, и другим. Книга с записями деловых встреч обычно лежала у нее в джипе, а ежедневник она хранила здесь для личных дел.
Кейн встал и подошел к антикварному письменному столу возле одного из окон, достал из верхнего ящика книгу в кожаной обложке и протянул ее Фейт.
— Я просматривал ежедневник много раз, и полиция тоже. В первые недели мы отслеживали все ее передвижения в течение нескольких дней перед исчезновением, пытаясь найти ключ к тому, что с ней произошло. Я ни разу не замечал здесь ничего необычного.
«В том-то и дело! Дайна старалась не привлекать ничье внимание».
Фейт внимательно обследовала книгу. Это был обычный ежедневник с разделом для адресов, календарем и отделением для записи намеченных мероприятий. Внутри обложки находился кармашек для деловых карточек и несколько пустых пластиковых пачек для карточек, которые ей давали другие.
Во всем этом действительно не было ничего необычного.
Фейт начала медленно перелистывать страницы. Дойдя до раздела страниц для заметок, она посмотрела на Кейна.
— Здесь не хватает страниц. В оглавлении сказано, что тут должны находиться страницы для заметок, но все они отсутствуют.
— Я этого не заметил, — признался Кейн. — Но это, возможно, ничего не значит. Дайна могла вырвать использованные страницы. Некоторые так поступают.
Фейт закрыла глаза и задумалась.
— Если бы я знала, что кто-то охотится за информацией, которой я располагаю, то я бы записала ее дважды — один раз в том месте, где я была бы твердо уверена, что ее можно будет найти, а другой раз где-нибудь еще.
— Где? — спросил Кейн.
Фейт перевела взгляд на ежедневник.
— Когда вы что-то ищете и находите, то прекращаете поиски, верно?
— Верно.
Фейт дошла до последней секции, озаглавленной «Разное», и обнаружила там несколько разлинованных страниц, исписанных почерком Дайны. Она начала читать, медленно водя пальцем по строчкам:
«Сменить покрышки в джипе.
Узнать, когда день рождения Шерон.
Заказать газон с лунками для гольфа перед офисом Конрада».
— Конрада? — переспросила Фейт.
Кейн кивнул.
— Конрада Мастерсона. Это ее финансовый менеджер, помешанный на гольфе. Дайна раздумывала, что подарить ему на Рождество.
Фейт продолжила чтение.
«Узнать, почему не прислали заказанный каталог.
Записаться на профилактический осмотр к стоматологу.
Вернуть в библиотеку роман Стивена Кинга».
Фейт снова остановилась:
— Но ведь она покупала его книги.
— Что-что?
Она посмотрела на Кейна и нахмурилась:
— Здесь написано, что нужно вернуть в библиотеку роман Стивена Кинга. Но Дайна покупала его книги в твердом переплете. Я нашла полдюжины.
— И я нашел две, — сказал Кейн.
— Она вообще когда-нибудь брала книги в библиотеке?
Кейн помедлил с ответом.
— Не думаю. Дайна пользовалась библиотекой, когда собирала материал для статей, но романы предпочитала покупать — даже если это новый автор. Она всегда хотела иметь личную библиотеку. — Он указал на полки. — Вот свидетельство.
— Тогда, — заявила Фейт, — мы должны особенно внимательно просмотреть другие романы Стивена Кинга.
В четвертом из них, стоящем на полке в спальне, они нашли список из шести мужских имен. Пять из них принадлежали видным бизнесменам Атланты, двое из которых были активными политиками. Шестой, как Кейн сообщил Фейт, покончил с собой за неделю до исчезновения Дайны.
Третьим в этом списке значился Джордан Кокран.
Но Фейт и Кейн с удивлением уставились друг на друга при виде одного слова, которое Дайна написала в самом низу страницы и дважды обвела.
Это слово было «шантаж».
— Шантаж — скверное дело, — произнес Тим Дэниэлс. — У тех, кто платит шантажисту, чтобы скрыть свои грязные делишки, нередко появляется веский мотив для убийства.
— Или самоубийства, — сказал Кейн. — Один из этого списка вышиб себе мозги, а потом оказалось, что за полгода до того он пытался вернуть часть денег, которые «позаимствовал» в фирме, где работал. Сумма была огромная, и, если бы это выяснилось, он надолго попал бы за решетку, а его богобоязненная жена была бы опозорена.
— Вполне подходящий объект для шантажа, — согласился Дэниэлс. — Предположим, кто-то узнал о его преступлении и грозил обнародовать факты.
— А если ему пришлось платить шантажисту, то он, очевидно, уже не мог возвращать присвоенные деньги, — предположила Фейт. — Возможно, это и стало причиной самоубийства. Бедняга оказался в безвыходной ситуации.
— Верно, — кивнул Дэниэлс.
— Мы также можем предположить, что и пятеро других, указанных в списке, подвергались шантажу. Тогда возникает вопрос…
— Кто их шантажировал? — высказалась Фейт.
— Вот именно.
— Но в таком случае Джордан Кокран тоже одна из жертв.
— Это не означает, что он не замешан в убийстве Дайны. Некоторые решаются на убийство, чтобы сохранить позорную тайну.
— Но здесь еще четыре имени. И вы говорили, что всех пятерых объединяет не только то, что они были жертвами шантажа…