– Он пошел побеседовать с кем-то из старых друзей, пока я танцевала, – ответила Тереза тоном, который старалась сделать немного сухим, – мы договорились встретиться в этой комнате, где ему будет легко меня найти.
– Ого! – сказал Казимир, – надвигается гроза. У вас не в порядке нервы, кузина.
– Возможно.
– Но что же такое случилось?
– Я… я сердита на вас.
– На меня? Великий Боже! И каковы же мои преступления?
– Из-за вас Морис надулся на меня, и этот бал, который должен был бы стать для меня таким приятным, теперь кажется мне противным.
– Морис дуется на вас; это серьезно. Значит, ему есть, за что себя упрекнуть. Существует общее правило: когда сердятся – чувствуют за собой вину. Не было ли между вами разговора о знаменитой графине де Брионн?
– В самом деле, – ответила Тереза.
– Морис отрицал, что он ее знает?
– Вы ошибаетесь. Морис сразу сказал, что он знаком с мадам де Брионн. Но он не признает, что между ним и графиней существуют особые интимные отношения, как утверждаете вы.
– Я ничего не утверждаю! – воскликнул Казимир. – Решено: Морис это маленький святой.
– Тогда я прошу вас, – сказала Тереза, вспомнив наказ Мориса, – не делать больше на его счет предположений, подобных тем, что вы мне высказывали.
– Значит, это серьезно? – спросил Казимир.
– Очень серьезно.
– Вы придаете такую важность тем глупостям, которые я вам наговорил?
– Ах, вы называете это глупостями? Сказать жене, что муж ей неверен! – воскликнула Тереза с простодушным негодованием.
– Этот маленький спектакль можно было бы разыгрывать каждый день, – заметил Казимир. – Как вы молоды, кузина! – продолжал он, глядя на нее с состраданием. – Если бы все замужние женщины становились несчастными из-за такой ерунды, то не было бы семьи, где по три раза на день не надо было бы кончать жизнь самоубийством! По счастью, у них много здравого смысла и они ничего стараются не замечать. Ведь существуют еще правила приличий и они знают, как держать себя, чтобы не сделаться смешными в глазах света. Я счел своим долгом дать вам в качестве родственника кое-какие маленькие сведения; я даже надеялся, что вы будете мне признательны и… Морис тоже.
– Он вам так мало признателен, что просил вам оказать… – начала Тереза.
– Значит, вы ему сказали, что это я ввел вас в курс дела? – прервал ее Казимир.
– Могла ли я поступить иначе? Он меня спросил, а у меня нет секретов от мужа.
Заметно раздосадованный Казимир закусил губы и сказал недовольным тоном:
– А! Такова-то ваша признательность за услуги? Прекрасно, кузина, я должен был этого ожидать. Но, – продолжал он, – по-моему, вы не закончили фразу. Морис, сказали вы, поручил вам передать мне…
– Он просит вас, поскольку вы не являетесь ни его другом, ни моим…
– Ну? – торопил Казимир.
– Постарайтесь приходить к нам как можно реже, – сказала она решительно, в соответствии с наставлениями мужа.
На этот раз Казимир даже не пытался скрыть свое раздражение. Он встал и возбужденно начал расхаживать перед Терезой.
– Еще одна отставка! – сказал он. – Этот милый Морис перенял манеру мадам де Брионн. – Тем, кто им не нравится, они быстренько указывают на дверь и всегда посредством посланца. У графини увольнительную мне вручил барон де Ливри, здесь – вы. Ах, – продолжал он, мало-помалу возбуждаясь, – под предлогом, что я пустой щеголь, как меня называют, со мной обращаются без церемоний! Но я докажу им, что щеголь тоже имеет зубы! Мадам де Брионн была осторожной со мной, тогда как с другими… И потому, что я не мог промолчать, со мной теперь выкидывает такую же штуку господин Морис! Из-за невинной болтовни ему захотелось от меня избавиться, лишить меня уютного уголка у моей родственницы и выставить перед ней лжецом, выдумщиком! Ах, я взбунтуюсь, наконец! Может, я и легкомыслен и болтлив, и все, что угодно, но я еще никого не оклеветал. – И, резко повернувшись к Терезе, он добавил:
– Если графиня де Брионн будет здесь, я возьму на себя труд доказать вам, что я отнюдь не клевещу.
Едва он закончил эти слова, как в дверях послышался гул голосов: вальс подошел к концу и несколько дам-попечительниц и их кавалеров, не хотевших оставаться в танцевальном зале, тоже явились искать спокойного убежища в этом салоне.
Среди них Казимир заметил мадам де Брионн, шедшую под руку с бароном.
– Судьба мне покровительствует! – воскликнул он. – Вот она!
– Кто? – спросила Тереза.
– Та, о ком мы говорили – графиня.
– Ах! – сказала Тереза и глаза ее тотчас обратились на Елену, которую ей словно указал какой-то необъяснимый инстинкт.
– Я не думал, что она решится прийти на этот бал где, она была уверена, встретится с вами – продолжал злобно Казимир, – но поскольку она отважилась на это, я тоже осмелюсь…
– Что вы хотите сделать? – сказала Тереза, понизив голос и удерживая своего кузена.
– О, почти ничего, – ответил он, – успокойтесь. Достаточно одного слова, чтобы вы все поняли и не заблуждались больше. По лицам многих людей я вижу, что порох уже наготове… остается лишь только поднести искру, чтобы он вспыхнул.